Лекарь безумной королевы + Бонус (СИ)

Ему невольно припомнился ее рассказ о сватовстве. Подумать только, что это сокровище могло достаться одному из тех недостойных даже ее взгляда женихов. Тот высокий тощий граф с кучей ребятишек сделал бы ее нянькой, служанкой, которую бы даже не замечал и не факт, что навещал бы в постели. Она бы жила рядом с ним словно тень и прожила бы жизнь тени.

А тот неприятный сластолюбец-барон замучил бы ее постельными утехами. Нелюбимый и мерзкий, привил бы ей ненависть ко всему, что связано с постельными делами. Она ходила бы постоянно беременной, а он тем временем развлекался бы с очередной служанкой, подвергая ее унижениям. И так длилось бы, пока она не умерла бы в родах.

Лестер не допустит такого. Он будет следить за ее здоровьем. Пара ребятишек, не больше. Много свежего воздуха, здоровая пища и любовь мужа, что еще нужно женщине? Как он сказал, любовь?

Лестер вздохнул.

Он сегодня увлекся. А ведь хотел ограничиться только поцелуями.

Надо сказать, это было приятно и возбуждающе. Да и, честно признаться, его тело не осталось равнодушным. Казалось, он чувствовал все, что испытывала она. А ей было хорошо с ним, он готов поклясться в этом.

Лекарь был очень осторожен, растягивал и готовил ее к будущей супружеской жизни не торопясь, постепенно, отвлекая поцелуями. Боги, как же в ней тесно, его пальцы протискивались с трудом. Но это только начало, постепенно ее тело привыкнет.

Мужчина повернулся на другой бок и со вздохом закрыл глаза. Ему даже было страшно представить, что кто-то другой без всякой жалости и подготовки грубо лишил бы невинности его девочку. Какое счастье, что эта несправедливость не случилась! Ей ведь уже почти тридцать. Это не шутки. Тело уже не то, что в восемнадцать или даже в двадцать пять. Тут важно не допустить разрывов, забывшись в грубом нетерпении. Не причинить боли, не внушить отвращения. Ей должно понравиться то, что происходит между супругами.

Он снова открыл глаза и потер лицо рукой. Сон не шел. Лестер подумал, что он все-таки молодец. Не потерял голову, не переусердствовал и не перешел грань. Не капли крови и никакой боли. А ведь он видел совершенно ужасные случаи. Жестокие разрывы, травмы и воспаления даже у совсем молодых женщин, которых не жалели мужья. Считали, что ничего страшного, там повредить ничего нельзя, потому что всем всегда больно и всегда кровь. И вызывали лекаря только тогда, когда уже было поздно и жена в лихорадке не могла подняться с постели. Уж насмотрелся Лестер на эти ужасы достаточно для того, чтобы быть сверхосторожным со своей любимой…

Любимой? Хм…

Лестер снова посмотрел на нее. Сладко спит и улыбается во сне. Самая большая ему награда. Признаться, он переживал. Он никогда не был у женщины первым. Да, как лекарь, мужчина все знал в теории, проводил осмотры, но так, чтобы спать с девственницей — такого опыта у него не было. Что ж, для дебюта неплохо.

Он еще о чем-то думал, но незаметно уснул.

***

-- Целовал твои ноги? -- Вайолет невольно отвернулась, чтобы скрыть волнение.

-- Не только ноги. Он сказал, что это будет ночь поцелуев. Он целовал меня всю! Это было... волшебно!

-- Так между вами было что-то?

-- Ну…Того, о чем ты говорила -- не было. Но... он делал очень приятные вещи...

-- Тебе понравилось?

Фалина смутилась и не ответила прямо.

-- Это очень плохо?

-- Нет, это... -- но Вайолет так и не смогла закончить мысль. Слова застряли у нее в горле, перехваченном спазмом.

Ей вдруг стало до боли обидно за себя. Лекарь дарит Фалине такую любовь, о которой ей даже не мечтать. Эмиль с ней никогда таким не будет. Да и, похоже, никаким он с ней уже не будет. Вайолет нахмурилась.

-- Ты все правильно сделала, Фалина. Но знаешь, больше не рассказывай мне ничего. Не нужно, -- глухо прошептала она.

-- Ладно. Хорошо. Вайолет, а... как та твоя таинственная любовь... Все хорошо? -- счастливая девушка лукаво улыбнулась, припомнив признание подруги.

Какая удача, что Вайолет в этот момент смотрела в окно, потому что лицо ее болезненно исказилось, а правый висок прорезало болью. Графиня прижала пальцы к пульсирующему виску и прикрыла глаза. Горло снова сдавило спазмом, но Вайолет преодолела внутренний барьер и честно ответила, хотя могла бы утаить правду и пощадить свою гордость.

-- Хорошо? Нет... Я проиграла, Фалина.

-- Не может быть! -- подруга недоверчиво улыбнулась.

-- А вот и может... -- Вайолет смотрела в окно ничего не видящим взглядом, растирая висок.

-- И что же ты будешь делать?!

-- А что можно сделать, если тебя не любят? Нужно признать свое поражение.

-- И ты не предпримешь никаких шагов? Ничего? Сдашься? Не верю. Это так на тебя не похоже! -- недоумевала Фалина.

-- Сдаться и признать поражение -- две разные вещи. Иногда смириться тяжелее, чем бороться. Нужно мужество, чтобы посмотреть правде в глаза. Но я выдержу. И больше не стану выпрашивать любви. Хоть и безумно люблю. Скажу тебе больше. Если моя любовь действительно ему не нужна, я сама сожгу мосты, -- Вайолет облизала пересохшие губы, убрала пальцы с виска и повернулась к подруге с улыбкой.