Лекарь (СИ)

Тварь снова коротко взвизгнула и замотала головой, будто сообразив, о чем я сказал. Я припомнил, как быстро подлечилась подраненная мной баботварь, с какой скоростью зарастали нанесенные мной порезы крупной особи, и с удивлением уставился на старого знакомца. Мы пялились друг на друга уже больше десяти минут, а из его раненной лапы все еще продолжала сочится кровь, пачкая собой сырую траву. Тварь слабо дрожала, переминаясь на кривых сильных ногах и повизгивала, видимо жалуясь на боль. Я снял с плеча свою сумку и слегка приподнял ее перед собой, демонстрируя твари свое единственное имущество. Само собой, тварь и понятия не имела о содержимом моей сумки, как не смогла бы догадаться о моих намерениях, однако в ответ она снова протянула ко мне конечность и едва заметно вздохнула. Хотя последнее, мне, скорей всего просто показалось. Убедившись в мирных намерениях твари, я присел и извлек из недр сумки необходимые ингредиенты для лечения ран. Правда все они были рассчитаны на человеческие увечья и к диким тварям не имели отношения, но я решил проверить внезапно возникшую идею. Тварь, заметив мои манипуляции, несмело двинулась вперед, сократив расстояние еще на пару шагов и все еще протягивая мне израненную клешню. Я предложил ей присесть, и принялся оказывать помощь. Тварь терпеливо сносила мое участие, не отрывая взгляд от моего лица. Забинтовав рану, я жестом отпустил пациента, однако тот продолжал рассматривать мои вещи, пуская тягучие слюни прямо на разложенные инструменты. Я собрал все в сумку и вновь направился к озеру. Мне было необходимо избавиться от следов любопытного интереса странного существа. Оно по-прежнему вызывало во мне стойкое отвращение, однако его мирный нрав и покладистый характер, немного сглаживали производимое им впечатление.

Если бы несколько лет назад мне кто-нибудь заявил, что однажды я буду отчаянно скучать по людям, я бы охотно рассмеялся бы в лицо тому фантазеру. Когда-то очень давно, в молодости, у меня были друзья, знакомые, позже коллеги и деловые партнеры. С ними всеми я легко находил общий язык и всегда считался душой компании. Однако с годами мое желание видеть вокруг себя шумные сборища значительно потускнело, а после сошло на нет. Я без труда находил себе развлечения и без присутствия разудалых гостей и веселых приятелей. Но сейчас, бесцельно скитаясь по горам, прислушиваясь к каждому шороху и знакомясь с гнетущими новостями, я отчаянно нуждался в ком-то, кто выслушал бы мои тревоги и произнес бы пару ничего не значащих, но ободряющих слов. Я уже жалел, что так самонадеянно расстался с моими соседями, наверняка к этому времени уже вернувшимися в родные края. Ну, разумеется, если по дороге им не повстречались голодные дикие твари, которых с каждым часом становилось все больше. Читая оперативные сводки, я содрогался от мысли, что будет, когда с лица земли исчезнет последний представитель человеческого вида. Твари множились с устрашающей скоростью, растерявшиеся ученые могли только обнаруживать новые свойства злобных существ, и важно знакомить обывателей с их обновленными характеристиками. Твари по-прежнему не испытывали эмоции, руководствовались природными инстинктами, по сути являлись одиночками, но мне почему-то казалось, что наступит час, когда вирус в очередной раз мутирует и подарит тварям способность создавать сообщества. Из новинок, любезно предложенными исследователями несчастья, была грустная информация о практической неуязвимости дикарей. Если первая волна мутантов еще подвергалась уничтожению, то новые поступления только в голос ржали над бесплодными попытками повлиять на рост их популяции. Гуманисты с позором отступили, признав ошибочность своих убеждений и отдали диких тварей на растерзание всем желающим. Желающих не находилось, а смелые ура-патриоты были смелыми только на словах. В какой-то момент возникла чудная петиция, призывающая жестоко карать всех, кто поддерживает контакты с представителями враждебного нам вида. Именно в таких выражениях доносились до общественности основные тезисы грозной петиции.