Лекарь-возлюбленный

Неужели тот, кто вызывал трепет и восхищение, кто завораживал взглядом темных глаз, чьи губы были мягкими и теплыми, а движения — смертоносными и отточенными, был тем самым принцем, о котором с презрением и пренебрежением шептались, когда не оставалось других тем для разговоров? 

Она-то думала, что между ними стоит ее прошлое и обман, о котором она даже не могла рассказать. Но все оказалось еще хуже. 

Да ему бы служили только за его красоту! Женщины наверняка готовы убить, чтобы попасть в его гарем, а мужчины сходят с ума от зависти к его боевому мастерству. 

Как мог принц, которого никто никогда не видел, оказаться среди жалких обитателей приграничной крепости? 

Боги!.. Она лежала с ним в одной кровати. Целовала и кусала, оставляла свои следы, и делала то, за что ее должны казнить. Его гарем наверняка полон таких, как она, дур. Хотя нет, скорее всего, ему служат первые красавицы Ванжана. Родовитые, образованные, обученные манерам и искусству наслаждений. 

На что она вообще надеялась? С самого начала было ясно, что между ними не просто пропасть, а многие ли бездны. 

Все, на что она могла рассчитывать, — эта бумажная маска, на которой едва заметно проступали следы чернил. 

Плечо накрыла тяжелая ладонь. Как такое может быть, что его кожа просто пылала, обжигая сквозь слои халатов? 

Казалось, что прошла целая вечность, на деле же — десяток ее рваных вздохов, не больше. 

Посланник рывком развернул ее к себе с такой силой, что поток воздуха от ее движения колыхнул его волосы. 

Посланник? Нет, принц. Только так. 

— Я приказал вам оставаться и ждать меня! Зачем вы пришли? 

Вот откуда требовательные ноты в его голосе. Это не просто приказы приближенного к королю чиновника. Это приказы принца! Того, кто привык, что ему подчиняются ВСЕГДА. Каким бы немощным и слабовольным он ни был. Хотя тот, кто стоял перед ней… он ведь был рожден для того, чтобы управлять другими! Как кому-то вообще могло прийти в голову назвать его болезненным или слабоумным? 

Заставляя себя дышать, Катарина неестественно спокойно произнесла:

— Я пришел, чтобы исправить то, что натворил ваш самоуверенный друг. 

— А если бы с вами что-то случилось? Я не мог вас защитить! 

Это было не то, что она ожидала услышать. Почему он не просит сохранить его тайну? Почему не угрожает смертью, если она проболтается?

Катарина усмехнулась:

— Зато я смог защитить вас. Ваша жизнь важнее жизни безвестного провинциального лекаря. 

Ветер трепал чернила его волос, и Катарина понимала, что хочет испачкаться в этой черноте. Измараться так, чтобы не осталось ни одного чистого участка кожи. 

В разошедшихся полах халата была видна его твердая сильная грудь, покрытая длинными царапинами и начинающими воспаляться ранами. По щеке пробегал кровавый порез. Возможно, он не был самым красивым из мужчин, но Катарине казался богом. Ее единственным божеством, служению которому она была готова посвятить всю свою жизнь. 

— То, что он сказал… Вы не должны так думать из-за его слов. — Рука Ван Лина обвилась вокруг ее талии, заставив вздрогнуть всем телом. Его прикосновение, даже такое, сводило с ума. Глупая, но отказаться от этих мгновений близости с ним она не могла. 

— А что такого он сказал? — Катарина усмехнулась и, упершись ладонями ему в грудь, попыталась отстранить от себя. Боги, он даже не пытается ничего отрицать… Что ж, с этим справится и она. — Что вас ждет трон? И министры с гаремом… тоже, наверное, извелись от переживаний, куда пропал наследник. 

Он прищурился и сжал челюсти, а Катарина снова усмехнулась:

— Что, я не прав? 

Голос Ван Лина странно хрипел, когда он тихо спросил:

— Это все, что вы услышали? 

Катарина не смогла выдавить из себя ни слова. Даже жалкое «нет» не желало срываться с губ. Конечно, она услышала! Больше всего ей хотелось спросить, правда ли это? Правда ли, что двойник скопировал его собственные чувства? Правда ли, они настолько сильны, что бездушная марионетка обрела благодаря им волю? 

Но сделать это — согласиться обречь себя на страдания. Бесконечные страдания — ведь она теперь бессмертная богиня. Которая ни демона не может. 

Так и не дождавшись ее ответа, Ван Лин криво ухмыльнулся одним уголком губ:

— А я услышал… то, что вы велели мне передать… Услышал каждое слово. Как видите, я выжил. 

Такой дикой смеси чувств Катарина не испытывала еще никогда. 

Радость. Сумасшедшая и ненормальная радость, что он готов принять все, что она сможет дать. Его не смущало то, что он нравится другому мужчине. И она тоже нравилась ему. То есть, Рэйден. Но ведь лекарь и был ею. 

Но вместе с этим она испытывала отчаяние. Безумное и горькое. Если бы он действительно был посланником! Если бы… 

Она бы отправилась за ним, куда угодно. Хоть в столицу, из которой так отчаянно пыталась сбежать, хоть за ту сторону крепости. 

Она была готова даже к тому, что он ее прогонит, как только узнает, что она женщина, да еще и обманула его. Плевать! До тех пор она бы жадно пила их счастье и делала для него все.