Лекарь-возлюбленный

Катарина осознала, что загнала себя в ловушку. Но делать было нечего. Она согласилась. Да и с другой стороны… ее праздник должен быть лучше, чем праздник господина Вана.

— Я помогу вам сшить костюмы.

— Вы что же, еще и шить умеете? — На лице сароен вспыхнуло восхищение.

— Конечно. Раны же я зашиваю. С разорванной плотью справляюсь. Думаю, что и с тканью тоже совладаю.

Заверив сароен, что обязательно ей поможет, Катарина сбежала в свою башню. Конечно, ей тоже хотелось торжеств, предпраздничного предвкушения и волнения. Но никак не изматывающей подготовки. А с другой стороны это хотя бы отвлечет ее от ненужных мыслей. От губительных вредных мыслей, которые до добра не доведут.

К счастью, в лазарете не было никого, кроме раненого алхимика. Он так и не пришел в сознание, а рана никак не желала затягиваться. Наоборот, воспалилась еще сильнее.

Катарина наложила мазь и заново перебинтовала рану. Если срочно что-то не предпринять, он умрет. Возможно, еще несколько дней продержится, а потом…

Нет уж! Она борется за каждого пациента и за него тоже сразится!

Осторожно вынув нужный кирпич из стены, Катарина вытащила из тайника шкатулку, найденную господином Ваном. Знала бы она, какие знания хранятся внутри, наплевала бы на страх и вытащила бы шкатулку сама, как только узнала о ней.

Осторожно достав старое руководство, записанное на плотной бумаге из шелка и бамбука, Катарина поднесла его к лицу и вдохнула аромат. Запах алхимии и древних тайн — его она могла отличить от тысяч других.

Кем бы ни был предыдущий лекарь, он был очень богат, раз мог позволить себе такую дорогую бумагу. А еще он занимался Мертвой Алхимией и каким-то образом узнал десятки ее тайн и формул. Он верил, что объединив алхимические знания с лекарскими, можно исцелять смертельные раны и неизлечимые болезни. Но кто-то его предал. Лекаря повесили, а вот его записи остались.

Часть своих знаний он зашифровал, оставив в качестве подсказки лишь стихотворение столичного поэта, которое Катарина нашла в шкатулке.

К счастью, несколько рецептов были написаны древним языком, который она могла прочитать. Вот только прочитать — это одно, а найти необходимые ингредиенты — совсем другое. Для мази требовалась плоть призрака и особым образом выращенная мандрагора. И если где раздобыть плоть призрака, она придумала, то с мандрагорой все было сложнее.

Подходили только корни, напоенные кровью висельника. Незадолго до казни лекарь как раз высадил в Мертвом Лесу несколько мандрагор и «напоил» их. В своих записях он подробно указывал, где найти нужное дерево. Но подробные записи Катарине были ни к чему. Она знала, где искать.

Даже мысли о Мертвом Лесе внушали страх. Но бояться можно сколько угодно — вылечить умирающего алхимика это не поможет.

Оставив только руководство, Катарина спрятала шкатулку и принялась собираться в путь. Отправиться с утра в лес она уже не успела, а значит, нужно было дождаться захода солнца. Вряд ли новый Кровавый Закат случится почти сразу после предыдущего, но рисковать она не могла.

Взяв кое-какой еды, фонарь и несколько свечей, Катарина последний раз проверила алхимика и покинула башню. Заскочив в свой павильон, она вытащила из сундука теплый плащ и плотнее закуталась в него. А потом, подумав, достала еще и длинный нож, оставшийся от предыдущего хозяина. Управляться с оружием она не умела, но чувствовала себя намного увереннее, ощущая его тяжесть на поясе.

Еще одной причиной, по которой она выбрала именно этот дом, был тайный проход, который она обнаружила тоже благодаря записям казненного лекаря. Этот проход — путь к свободе, если оставаться в крепости станет слишком опасно.

Пока что Катарина использовала его для того, чтобы уходить в Мертвый Лес и возвращаться оттуда незамеченной. Только так она могла собирать растения и все необходимое для занятий алхимией. Большинство из того, что она оттуда приносила, было прямой дорогой к виселице или плахе. Даже не сведущие в целительстве поняли бы, что срезанные с трупов волосы нужны до чего-то… запрещенного.

К тому же, ее способность появляться и исчезать, когда угодно, придавала ей в глазах жителей крепости таинственности и… неприступности. На нее смотрели как на кого-то, обладающего особыми знаниями. Приближенной к богам. Приближенным.

И это заблуждение она старалась поддерживать. Поддерживать изо всех сил.

Потому что ее «божественные знания» заставляли всех держаться на расстоянии, почтительно склонив головы и глядя в землю, а не на нее.

Самой большой проблемой был генерал Фао. Он мог выпустить или не выпустить из крепости просто по своему желанию. Ему было плевать на то, что некоторые травы невозможно было вырастить в крепости, и нужно было идти за ними в соседние селения.

Он наблюдал за ней. Следил исподтишка.

Но все равно не мог понять, как ей удается покидать крепость. Он догадывался о тайных ходах. Однажды Катарина подслушивала, как он приказывал своим воинам обыскать всю крепость и найти их. Но им так и не удалось.

Собравшись с духом, Катарина спустилась в подземелье.