Лекарство

– Возьмем какой-то момент относительно равновесного состояния организма, – Виктор Львович вытянул вперед руки с согнутыми пальцами, представляя как держит кого-то невидимого в руке, – если его зафиксировать на этом этапе таким образом, чтобы новые клетки при обновлении наследовались в точности так же, как их родители, без изменений ДНК; без изменения генома, одним словом!

– Но так не бывает?

– Не бывает. В том-то и дело. Любой организм претерпевает изменения под воздействием различных факторов. В том числе, и возбудителей болезней – вредоносных микроорганизмов, у которых мы находимся как на прицеле в течение всей жизни! И когда наша иммунная система отбивает атаку одного врага за другим, она получает определенную нагрузку, и со временем ослабевает под таким гнетом, а в итоге рождаются новые клетки со следами ран, более слабые и склонные пропустить очередной удар, как боксер-легковес, поплыв, пропускает один за другим удары, пока какой-то наиболее точный и меткий не собьет его с ног. И в целом, организм ослабевает, наваливаются болезни. Наша бактерия vitabrev, попав в новый организм, размножается – через день возникают миллионы новых! – по кровеносной системе, как по морям и океанам, они оплывают целый мир, обволакивают его, договариваясь буквально с каждой тканью, каждым органом в отдельности, и с иммунной системой в целом, как с неким дружественным правительством о взаимовыгодном симбиозе: и взамен на возможность спокойно жить и размножаться, получив признание всей системы в качестве полноправных ее жителей, они предоставляют организму уникальную способность регенерировать с их помощью поврежденные клетки, воссоздавая их точные копии взамен старых, но наследуя не измененную с течением жизни клетку, а ту, которую мы, словно «зафиксировали», взяли за эталон.

– Как это все сложно, дядя! – после глотка чая, сказал Кирилл.

– В этом и фокус! Никто еще не делал этого до нас, но мы похожи на дикарей, к которым нечаянно попало ружье и они, прицеливаясь куда попало, подстреливают то дикую утку, то себя.

– То есть, человек сам себя копирует? Как два одинаковых файла, один из которых целый, а другой – подпорчен вирусом? И берется целый файл?

– Именно. Но ставя опыты, сразу заметил одну вещь… да и наблюдения за твоим отцом это подтвердили… – дядя тут замешкался, мысленно переводя взгляд на другую половину комнаты, где стояли клетки с отдельными белыми мышами и дикими крысами, то и дело грызущими друг друга. Допив чай, они перешли в питомник, где дядя обратил внимание племянника на дальние клетки.

– Видишь тех крыс, Кирилл?

– Да там и мышки есть! Только они какие-то взлохмаченные и беспокойные, – рассмотрев тех, как следует, добавил молодой человек.

– Верно. Изо дня в день, в разное время, они подвергались воздействию стресса. Тоже разного.

– Жаль их.

– Да… у мышей там есть комнатки, где их бьет несмертельным разрядом тока, где острые иголки усеивают пол, и то и дело что-то заливает водой или полыхает пламенем.

– Жуть. И к чему всё это?

– Сейчас дорасскажу. А как тебе те крыски? – указал дядя на двух вцепившихся друг в друга крыс, которые, кувыркаясь, переворачиваясь, орудуя лапами и мордой, яростно дрались.

– Просто бои без правил какие-то.

– Тут так почти всё время! Эти у меня не первые. Живут они обычно 3-3,5 года; некоторые особи у меня дожили до четырех. И умерли в страшных муках и конвульсиях. Причем, сколько таблеток на них уходило! Колонии бактерий, быстро разрастаясь, вскоре сокращались в численности, подставляя иммунную систему под целый артобстрел – точно все отраженные вирусы, почуяв слабину, разом набросились! Вскрытие это подтвердило.

– А таблетки отодвигали эти болезни? – смекнул Кирилл.

– Верно. Каждая таблетка вводила в организм целые батальоны бойцов, как подкрепления, десантирующиеся с воздуха. В то время как одни гибли в сражениях с захватчиками, новые вступали в строй, занимая чуть более глубокую оборону, продавливаясь под натиском! И это сравнение и наблюдения натолкнули меня на одну крайне любопытную мысль!

– Что есть непригодные организмы?