Лекарство для разбитого сердца

– С чего ты взял? Потому, что вылил вино мамы? Потому, что поверил ей, когда она сказала, что ты такой же, как наш отец? – фыркнул Данте. – Пожалуйста, тебе придется придумать отговорки получше. Но если ты в самом деле хочешь быть похожим на него, тогда, ради бога, сиди тут, дуйся и думай о том, что потерял. Но где-то там есть красивая девушка, которая, если не ошибаюсь, любит тебя. И каждый день, который ты просиживаешь здесь, становится еще одним днем, когда ты заставляешь ее страдать. – Его брат приподнял бровь. – Так что же делать? Вот тебе подсказка: по-настоящему неэгоистичный человек предоставил бы ей выбор, а не решал самостоятельно, что будет лучшим для нее. Особенно если это решение основывалось исключительно на страхе.

Энцо содрогнулся от его слов подобно дереву, в которое вонзилось острие топора.

Матильда призналась ему в любви, а он отгородился от нее еще больше, потому что не хотел этого слышать.

Не хотел знать.

Не хотел заглядывать в свое сердце, чтобы понять, почему, отпустив ее, он так сильно страдал.

Чего, в конце концов, он так сильно боялся.

«Ты тоже любишь ее».

В груди мучительно заныло.

– Я не заслуживаю ее, – прохрипел Энцо. – И никогда не буду достоин ее.

Данте сделал еще один глоток и посмотрел на него поверх края своей чашки.

– Возможно. Но она заслуживает убедиться в этом сама: будешь ты достоин ее или нет.

Энцо снова содрогнулся.

Да, она заслуживала этого. И еще намного больше. Она заслуживала получить все, чего хотела, включая любовь.

Матильда любила его таким, какой он есть, и никогда не просила измениться. Она дарила ему всю себя без остатка и ни разу не попросила чего-то взамен.

Но, ради всего святого, ей следовало просить.

И теперь настало время вернуть ей долги. С процентами.

Энцо положил руки на стол и поднялся с кресла.

– Ты куда? – приподнял бровь Данте.

– Если не хочешь провести следующую неделю на этом острове один, тогда тебе следует поторопиться, – не оборачиваясь, ответил Энцо и исчез в глубине дома.

– Почему? – крикнул ему вдогонку Данте и быстро поставил свою чашку на стол.

– Потому что я собираюсь воспользоваться твоим вертолетом.

Дом Энцо в Найтсбридже очень понравился Матильде, но она понимала, что не сможет оставаться здесь. И хотя местный персонал справился на отлично с натиском журналистов, осадивших поместье, стоило в прессу просочиться новости, что никакой свадьбы не будет, она решила уехать.

Она не могла оставаться в месте, где все напоминало о нем.

Саймон постоянно спрашивал, почему папа не поехал с ними, а она повторяла слова Энцо, сказанные сыну в то утро: они вдвоем отправятся на небольшие каникулы в Англию, а папа останется в Италии работать. И скоро они снова увидятся.

Кажется, ребенок смирился с этим, хотя продолжал говорить об острове и лодке, на которой Энцо пообещал научить его плавать, а еще о замках из песка, которые он построит, когда они вернутся «домой».

Выслушивая его, Матильда каждый раз сдерживалась, чтобы не заплакать.

Под конец она взяла напрокат машину – несмотря на то, что в доме Энцо имелся гараж, забитый автомобилями, – и уехала из Лондона. Она решила съездить в гости к своим дяде и тете. Но, приехав на место, обнаружила дом запертым и пустым. Соседи сказали, что ее родственники отправились в круиз и вернутся не раньше, чем через полтора месяца.

Ей стало обидно, что они ничего не сказали. Но, с другой стороны, они никогда не делились с ней своими планами. А после того, как Матильда вышла замуж за Генри, они словно забыли о ее существовании.

Тогда она позвонила Генри, решив, что они с Саймоном могли бы навестить его и, может быть, остаться. Но он не взял трубку.

Матильда не знала, что делать и куда идти, потому что у них с сыном больше никого не осталось.

Измученная, она решила переночевать в захудалом мотеле, потому что не могла позволить себе гостиницу подороже, так как старалась тратить свои собственные деньги, а не деньги Энцо. Но Саймону здесь совсем не понравилось. Он капризничал и проявлял беспокойство и никак не желал ложиться спать. Сначала он требовал какую-то «длинную непонятную сказку». Матильда не сразу догадалась, что Энцо, судя по всему, рассказывал ему длинные сказки на итальянском языке, который Саймон толком не знал, но все равно слушал с громадным удовольствием.

– Я скучаю по папочке, – сказал он, когда Матильда уложила его в кровать.

– Я тоже, – сипло выдавила она, поправив на нем одеяло и вглядываясь в его янтарные глаза, такие до боли знакомые, что это разбивало ей сердце. – Я тоже.

Когда Саймон уснул, Матильда уселась на потертый, отдававший затхлостью диван и достала свой телефон. Она не могла удержаться от просмотра новостей, выискивая информацию об Энцо. Просто чтобы узнать, чем он занимается. Но слухов о нем, последовавших за шумихой из-за их несостоявшейся свадьбы, больше не появлялось. А может, Энцо просто воспользовался своим влиянием, чтобы заставить прессу замолчать.

Матильда тяжело вздохнула.

Ее сердце мучительно ныло.

Она призналась ему в любви, а он просто швырнул это признание обратно ей в лицо.