— У меня для тебя кое-что есть, — говорит она Джеймсу. Из гаража, опустив голову, выходит Кас, и Джеймс сразу вскакивает на ноги.
— Что случилось? — спрашивает он встретив их у задней двери. — Что-то не так?
Даллас облокачивается на деревянные перила крыльца, при этом они скрипят так, будто вот-вот сломаются. Кас бросает на меня усталый взгляд. Я вскакиваю. У меня вдруг перехватывает дыхание. Неужели за нами едут обработчики? А может, они узнали что-то о Лейси?
Из своей сумки Даллас достает складную папку, набитую бумагами с потрепанными краями.
У меня все внутри замирает. Я подхожу к ним и ставлю ногу на ступеньки. Я хочу узнать, что они нашли.
— Тут твое дело, Джеймс, — говорит Даллас, — его завели, когда ты был в Программе. Его мне передал надежный источник — она просто украла его. Это, — она смотрит на меня, — интересное чтиво.
— Ты прочитала мое дело? — Джеймс спрашивает сдавленным голосом и смотрит на бумаги. Даллас может дать ему то, чего не могу я… его прошлое. Я начинаю трястись.
Даллас пожимает плечами.
— Все я не читала, — говорит она, — только самое интересное.
Она сияет щербатой улыбкой.
— Кстати, Слоан, извини, но твое дело я достать не смогла. Его они держат в сейфе.
Джеймс не шевелится, как будто не может поверить, что это и правда происходит. Забрав папку у Даллас, он поворачивается ко мне, широко открыв глаза.
— Давай почитаем.
— Джеймс, — Даллас машет палльцем, — может, тебе лучше сначала прочитать его одному.
Ее взгляд на секунду останавливается на мне, и я слышу, как позади мнется Кас. Я проглатываю комок в горле.
— Спасибо за совет, — говорит Джеймс, потом показывает на пакет с фастфудом в руках у Даллас.
— Это для нас?
— Даллас кивает, и Джеймс берет пакет у нее из рук и, войдя в дом, зовет меня из кухни.
Я поднимаюсь по ступеькам. Страх так и сочится из меня. Подойдя к Даллас, я останавливаюсь.
— Что в его деле? — шепчу я. На лице у нее одновременно и интерес, и самодовольство.
— Увидишь, — говорит она. Она открывает для меня дверь, а я смотрю на нее, прищурившись, и захожу в дом.
— Татуировки, — говорит Джеймс, как только я захожу в кухню. Он поднес чизбургер ко рту, а на столе — открытое дело. — Эти шрамы были татуировками. Можешь поверить в это?
Он хлопает ладонью по странице и приподнимает короткий рукав, чтобы показать белые линии. На его столе лежит фотография, и я так и ахаю, когда вижу первое имя.
— Брейди, — говорю я. Джеймс удивленно смотрит на нее и кладет чизбургер на стол.
— Я вырезал имя твоего брата на руке, — тихо говорит он и смотрит на меня. — Должно быть, он был далеко не безразличен мне.
Меня утешает эта мысль — то, что Брейди был не один, даже хотя Риэлм и сказал нам обратное. Но я рада, что они были друзьями. Это много говорит мне о том, каким человеком был Джеймс, и это ободряет меня. Может, мне вовсе и не следовало бояться нашего общего прошлого.
Джеймс вдруг наклоняется вперед и тыкает пальцем в фотографию.
— Мать твою! Посмотри сюда.
Я сажусь рядом и, увидев это, поворачиваюсь к нему.
— Миллер.
Это имя есть в списке Джеймса, но оно не вытатуировано, как прочие. Оно вырезано на коже, и порезы неровные, глубокие, как будто он…врезал его себе на руку. Я кладу руку на его бицепс, смотрю на это место, провожу пальцами по шрамам.
Миллер.
—
—
—
—