Лекарство от доброзлобия

– Понятно, – процедила Маргарита, – к нам пришел не пойми кто, которого не звали, и мне теперь в кладовку идти! Может, еще и печенье к чаю подать?

– О! Дорогая! Спасибо! – обрадовалась лабрадориха. – Ты такая заботливая! Добрая! Умная! Лучшая! Возьми большой красный чайник и сервиз к нему.

– Мать! Я не домработница, – отрезала Маргоша.

Из другого окна раздался бодрый голос:

– Тетя Соня, я уже все погладила, сейчас быстренько накрою на стол.

– Ладно, – кивнула хозяйка, – гостья дорогая, усаживайтесь!

Глава 20 Злая Бэтти

– Вот варенье, – объявила Маргоша и с громким стуком поставила на стол пыльную банку. – Раз уж некому сходить в кладовку, мне пришлось все бросить.

Капризная Маргарита совершенно не понравилась Варе, и она не упустила момента сделать ей замечание:

– Соня просила джем из мандариноинжира, а на этом этикетка – «бананомалина».

– Неправда, – скривилась Маргоша.

Гостья взяла в лапы банку.

– Сама посмотри!

– Бананомалина еще вкуснее, – заулыбалась лабрадориха, – что доченька принесла, то и прекрасно.

– Сейчас глупый мопс видит мандариноинжировый джем! – разозлилась Маргарита.

– Бананомалину! – заспорила Варя. – Ты читай, что на этикетке-то написано!

– Ма… – начала дочь Сонечки, – ма… мандариноинжир.

– Она не умеет читать! – ахнула Варя. – Ну и ну! До сих пор не научилась буквы в слова складывать!

– А вот и папа! – громко закричала Соня.

К столу, опираясь на две палки, медленно подошел лабрадор.

– Мартин, садись, садись, дорогой, – захлопотала его жена. – Катя, Катя, ну когда ты наконец чай принесешь?

– Уже бегу, – донеслось из дома.

– Возьми печенье, сервиз и все, что надо, – велела Соня, – только сразу, за один раз. Гости и хозяева устали ждать.

– Шевели там своими ленивыми лапами, – поддакнула маме Маргоша.

– А меня угостят? – пропел веселый голосок, и у стола оказалась еще одна лабрадориха.

Варвара чуть приоткрыла пасть. Незнакомка выглядела странно. Волосы на голове она покрасила в розовый цвет, передние лапы в синий, оделась в невозможно яркое зеленое платье, прибавила к нему оранжевые туфли.

– М-м-м, – простонала Маргоша, – вот только тети Бэтти для полного счастья не хватало!

Мартин показал на свободный стул:

– Бэтти, дорогая, усаживайся поудобнее! Марго, принеси тете подушку под спину.

Дочь даже не пошевелилась. На террасу вышла девочка-подросток той же породы, что и хозяева. В лапах она держала поднос, на котором располагались чайник, чашки, блюдца и сахарница с молочником. На макушке у собачки стояло большое блюдо с булочками, в зубах висела плетеная корзинка с печеньем.

Варя вскочила и сняла с собачьей головы тарелку с выпечкой.

– Надеюсь, чай не как вчера? – поинтересовалась Бэтти. – А, Катя?

– Конечно нет. Он еще хуже, – расхохоталась Маргоша.

– Я заварила покрепче, – улыбнулась Катя и наполнила чашку Мартина.

– Почему это отцу первому? – обиделась Марго.

– Тебя как зовут? – поинтересовалась Бэтти, показывая когтем на гостью.

– Варя, – ответила та.

– Ты не помыла лапы, когда села за стол, – отметила сестра Мартина, – вон, черные пятна.

– У меня шерсть такая, – объяснила Варя, – на лапах есть темные волоски.

– Не надо врать, – ухмыльнулась Бэтти, – ты просто грязнуля. А вот я всегда аккуратная. В школу ходишь?

Варвара закивала.

– В какой класс?

– Во второй.

– Выглядишь ты намного старше, – процедила Бэтти. – И как учишься?

Дочери Лизы не хотелось отвечать честно: «Учусь кое-как». Поэтому она сообщила:

– Нормально.

– Понятненько, – хмыкнула Бэтти, – значит, похвастаться нечем. Одни единицы в дневнике. Вот у меня в твоем возрасте всегда было двадцать баллов.

– Такой отметки нет, – тихо сказала Варвара.

– Я ее получала одна-единственная, – подчеркнула Бэтти, – за уникальный ум. Тебе, второклассница, когда-нибудь ставили двадцать?

– Нет, – чуть слышно ответила Варя.

– Лентяйка, – воскликнула Бэтти, – тебе до меня далеко. Я всегда и во всем первая. Правда, Мартин?

Брат молча кивнул.

– Бэтти, дорогая, скушай булочку, – попыталась угомонить сестру мужа Соня.

– Дайте поговорить с гостьей, – возразила Бэтти. – Лапы не помыла, плохо учишься… Да твоя судьба жить, как Катя, – служить в аптеке. Фу! В нашей семье каждый – достойная творческая личность. И вдруг! Провизор! Стыд и срам. Что ты притихла?

Варя, у которой к глазам подступили слезы, взяла чашку, протянутую Катей, сделала глоток и поперхнулась.

– Катькина заварка любой собаке поперек горла встанет, – противно захихикала Марго.

– Доченька, съешь кексик, я для тебя пекла, – ласково попросила Соня.

– Фу, не хочу, гадость, – скривилась дочь, – не люблю такое.

– Только скажи, что хочешь, я вмиг куплю! – пообещала Соня.

– Отстань, – разозлилась Маргоша, – надоела! Пристаешь все время! Катьку воспитывай! Что ты ко мне привязалась!

– Какая ты противная, – не выдержала Варя, – всем недовольная, злая.

Маргарита вытаращила глаза. Она явно не ожидала от гостьи подобной речи.

Мартин молча смотрел в чашку. Катя прижала уши к голове.