Мама Альбины из примера, который я привел в начале книги, рассталась с Альбиной в смятении. Вечером она решилась открыть ссылку, которую послала ей дочь. Сперва с недоверием, затем всё сильнее вовлекаясь, она несколько часов подряд читала «запрещённые» источники, из которых ясно следовало, что кривляндские солдаты — никакие не освободители. Утром она встретила дочь на пороге со слезами. «Этого просто не может быть! Как это ужасно! Господи, до чего мы дошли! Как теперь жить?!» — плакала она. Альбина была рядом, успокаивала и поддерживала. Теперь она ещё сильнее уважала свою мать за то, что она нашла в себе силы изменить мнение. Да, это нелегко, но теперь они — единомышленники, а это дорогого стоит.
Ну а если — не получается? Если близкий соглашается с вами, а потом снова «соскальзывает» в яму пропаганды, и извлечь его оттуда никак не удается? Что ж. Вы не всесильны. Вы можете осторожно пытаться снова и снова, и вполне может быть, что в конце концов вам все же удастся добиться частичного согласия, сомнения или грустного молчания вместо яростного воспроизведения пропагандистских штампов. Может быть, ваш собеседник перейдёт на позицию «никому не верю, все врут». А может быть, его убедит жизнь, какие-то факты или другие люди. Путь каждой души и каждого ума к правде индивидуален. Вы не можете насильно заставить его быть на вашей стороне. Важнее всего — сохранять контакт с тем, кто вам дорог.
Самое главное в таких разговорах — оставаться в контакте с собеседником. Именно с ним самим, а не с вашими представлениями о нем. Если вы знаете, что у собеседника есть какие-то стереотипы — адресуйтесь всё же не к ним, а к самому человеку. Не додумывайте за него. Не создавайте шаблоны, не помещайте его ни на какие полочки, не классифицируйте. Вам нужен ваш близкий, а не «представитель социального слоя».
Когда вы разговариваете (с кем угодно — не только с жертвой пропаганды, которую хотите разубедить) самое важное — быть в едином пространстве. Понимает ли человек всё, что вы говорите? Успевает ли следить за развертыванием вашей мысли? Обращаете ли вы внимание на то, насколько громко или тихо вам нужно говорить, и как это воспринимает собеседник? Какие у вас выражения лиц? Что вы чувствуете? А что, по вашему мнению, чувствует тот, кто перед вами? Все это гораздо важнее, чем то, о чём вы ведёте разговор. Можно говорить о яблоках или пионах, и при этом человек будет незаметно принимать вашу сторону.
Непонимание и напряжение часто проистекают из разных языков общения. То, что мы используем разные языки, не всегда легко заметить. Например, для вашего собеседника слова «заставить себя» означают нечто позитивное, а для вас они свидетельство того, что человек не хочет себя слушать и понимать. При разговоре стоит учитывать и такие эмоциональные и культурные различия.
Становитесь на позицию того, с кем вы говорите. Если увидеть мир глазами собеседника и поделиться с ним своим видением (например, признать, что тот несёт большую нагрузку, многое делает) — это может сыграть решающую роль во взаимопонимании. Большая часть людей невидима. Людям нравится, когда их делают видимыми посредством разговора. Дайте понять своему собеседнику, что вы его видите — его самого, а не его заблуждения. Порой собеседник и сам осознает, что заблуждается, но он знает и то, что у него есть свои резоны, по которым он это делает. Если вы можете шаг за шагом отходить от своих психологических защит, если у вас хватает на это энергии — это ещё не значит, что так могут поступать абсолютно все.
Ещё одна важная деталь. Человек, находящийся в плену пропаганды, может считать какие-то классы и виды людей «немножко не людьми» (как, например, нацисты не считали людьми евреев). Когда мы сталкиваемся с подобным, это, как правило, представляется нам ужасным, и мы незаметно для себя начинаем расчеловечивать самого носителя этого мнения. Так антигуманизм становится заразной болезнью. Не поддавайтесь ей. Замечайте собственные позывы называть других «быдлом» или «орками» и поправляйте себя, если можете. Не закрывайте глаза на собственные предрассудки, делайте на них поправку.