Лекарство от скуки. (Не) твоя девочка

– Дедушка будет очень печальный, если ты станешь его угать. Я тоже была печальная, когда мы гуляли без тебя. Он поэтому захотел меня покатать. Чтобы я по тебе не скучала, мам…

– Аль, можно я твоего ребенка буду брать на деловые переговоры, а? – Виктор не выдержал, расхохотался. Девочка уделывала своей логикой взрослых просто на раз-два. Укладывала на лопатки.

– Нет уж. Своих себе наделай детей, ими и пользуйся. А на моего ребенка губу не раскатывай!

– Это была шутка, Аля. Не заводись.

– А ты думай над своими шутками!

– Ай-ай-ай, дядя Витя! Не зли маму! Она знаешь, какая бывает, если злится?

Виктор прекрасно помнил, какая Аля бывает в злости – еще более темпераментная и привлекательная, чем обычно. Он бы с удовольствием сейчас вернул к жизни моменты, когда затыкал поцелуями ее сердитые губы, позволял шипеть и царапаться, даже кусаться, и при этом не переставал обнимать…

– Знаю, малыш. Мне твоя мама нравится в любом настроении. Можешь не беспокоиться.

– А мне – нет. Я не хочу, чтобы она седилась!

Вот так вот. Придется учитывать еще одно мнение – важное, гораздо более важное, чем мнения всех взрослых, вместе взятых.

– Вас понял. Не дурак. Пойдем веселить твою маму, чтобы она не злилась больше.

Алю, кстати, тоже можно было бы смело брать на переговоры: она с такой легкостью задвинула куда-то недовольство и раздражение, спрятала подальше свою взвинченность и тревожность, что ей мог бы позавидовать любой из коллег и партнеров Пальмовского.

Девушка улыбалась Насте, заразительно хохотала, когда девочка пачкала нос в сахарной вате, бегала с ней наперегонки и почти нисколько не поддавалась. Казалось, у нее все прекрасно, и Виктор в их компании – совсем не третий лишний. Эта иллюзия возникала и длилась, заставляя поверить в себя… Пока Пальмовский случайно не перехватывал Алин взгляд – подозрительный и настороженный. Этого было достаточно, чтобы вернуться на исходные: Аля и дочка – чудесная, гармоничная, милейшая семья, а Виктор к ним не относится никаким боком.

Это вызывало ответное раздражение и злость, а еще желание все поменять. Он совсем не планировал оставаться за бортом Алиной жизни. Ему нужна была эта чудная семья, состоящая из двух вредных девочек. И пускай одна из них категорически не желала его возвращения, зато другая, младшая, принимала Виктора с восторгом.

Он нашел классический выход, пусть и не совсем мужской, если верить цитатам: подумает об этом потом, когда на руках появятся хоть какие-то полезные карты. Сейчас же оставалось только играть в дурачка, надеясь только на Настино хорошее настроение, на то, что девочка продолжит все так же удачно убалтывать маму на новые глупости, и на свою удачу, конечно же. А она, вроде бы, повернулась к нему лицом. Иначе как расценивать сам факт, что он встретил Алю, когда уже совсем отчаялся ее увидеть?

Яркий солнечный день был словно предназначен для такой вот, почти семейной, прогулки посреди рабочей недели. Виктор сбрасывал все входящие, не желая отвлекаться. Переживут. И коллеги, и партнеры, и прочие посторонние люди. Он редко позволял себе такие выходки, наоборот, старался быть на связи в любое время дня и ночи. Только очень редко давал себе послабление, отключался ото всего, посвящал все внимание друзьям, родне, а теперь вот еще и крестникам.

Сейчас же Пальмовский просто кайфовал от того, какой наполненной могла быть жизнь. Любимая женщина рядом. Пусть еще и не в курсе, что любимая. И не факт, что любящая в ответ… Но рядом – это уже замечательно. А все остальное он, уж как-нибудь, да разрулит… И Настя вот еще… Кто бы мог подумать…

Виктор вообще никогда не морочился на тему чужих детей в отношениях. Может быть, ему просто везло, и женщины с малышами ему никогда не попадались в качестве зазноб. Бог миловал, наверное, а может, просто хорошая чуйка… И никогда ему не приходилось решать моральные дилеммы – любить чужого отпрыска или не любить. Видимо, везло. А сейчас вот опять повезло – к малышке тянуло, будто магнитом. Тянуло и не отпускало. И плевать он хотел, чей это ребенок по биологии. Он хотел себе семью, состоящую из Насти и Али.

Первые крупные капли дождя застали их на колесе обозрения. Девочка даже не заметила их, настолько была захвачена окружающей красотой. Аля нухмурилась, но пока молчала. Виктор, точно так же, ни слова не говоря, стянул с себя куртку и накинул на ребенка.

Настя недоуменно оглянулась, но непрошеную вещь не скинула.

– Здесь холодно. Не замерзни.

– Спасибо, дядя Витя! Гляди, там твоя машинка, да?! – Она куда-то тыкала пальцем, а у Пальмовского замирало сердце при каждом ее неосторожном движении. Все время казалось, что еще чуток – и выскользнет из-под ремня, который держал девочку на сиденье. И даже высокое ограждение кабинки не успокаивало.

– Настя, отсюда невозможно что-то рассмотреть. Но, возможно, ты права – это моя машинка.

– Ой, а может мы и нашу так найдем? Ты ищи хоошенечко, дядя Витя!

– Малыш, дядя Слава скоро сам все найдет и все вернет. Не нужно беспокоиться. Дядя Слава всегда выполняет, если пообещал.