Лекарство от скуки (СИ)

Измайлова обвинила, а мне нечего было на это её обвинение ответить, потому выдавил из себя слова.

— Я знал.

— Ты всё знал?! — С каким-то диким ужасом в глазах ахнула Измайлова. Не хотела ни уточнений, ни пояснений, скорее, слова непроизвольно стали отражением мысли, когда сдержаться не получается, а я повторил снова:

— Я всё знал. — Произнёс и Измайлова в досаде взвыла.

— Знал. — Убеждая себя в этой истине, утвердительно кивнула. — Тогда зачем… — Потерянно прошептала. — Зачем стоял сейчас, слушал. Не остановил почему… не сказал сразу, что знаешь, что…

— Потому что даже если бы я сказал, что знаю всё, ты бы боялась, будто кое-что всё же утаилось. Ты бы думала об этом, эти мысли съедали бы тебя изнутри, а сейчас мы оба понимаем, что я действительно знаю всё! — Спокойное внятное разъяснение закончилось громким эмоциональным выкриком. Измайлова зажмурилась и добела закусила губу, медленно сползая по стене вниз, оседая на пол.

Сидела так недвижимо минуту, может, больше, только тогда смог подойти. На корточки перед ней опустился, кончиками пальцев по коленям, что в разрезе халата обнажились, по бёдрам провёл. Едва уловимо. Лишь подчёркивая своё присутствие рядом.

— Я не хочу знать, кто ты такой. — Жалобно простонала она, пряча лицо в ладонях.

— А я тебе ничего и не говорю.

— И зачем пришёл больше спрашивать не буду. — Выдала сухо, эмоции попросту растеряв.

— Чтобы стать тем, кто защитит, убережёт и всё решит.

— А в остальном ничего не изменилось. — Головой качнула и меня, и себя в этом убеждая.

— Тебе так только кажется.

— Я соврала, Татарин. Когда сказала, что ты для меня такой же, как и все, соврала.

— И это тоже знаю.

— И отвращения нет, и мыслей этих неправильных. Рядом с тобой хорошо, спокойно.

— Бросай свою затею глупую, Наташ… — Устало простонал я, а она будто только этой моей слабости и ждала.

— Что бы ты понимал в жизни, мальчишка! — Некрасиво рассмеялась, глаза раскрыла и посмотрела на меня твёрдо и упрямо, будто родилась заново и нет, не было этой минутной слабости, признаний этих, откровений. Осторожно улыбнулась, ребром ладони по небритой щеке провела, лаская.

— И ведь иногда так хочется, чтобы всё было по-настоящему… — Смотрела так, будто ждёт чего. Вот, прямо сейчас — вынь, да положь!

А я понимал, что всё отдать готов, да только не того она требовала. Наверно, и сама не понимала, чего именно, но ждала и при этом шанса на ошибку не оставляла.

Поцеловал я Измайлову совсем не так, как делал до этого. И осторожность отбросил и ненужную сейчас нежность. В ней женщина проснулась. Та, которую в самый далёкий уголок души затолкали, загнобили, уверяя, что нет её, что не будет больше никогда. И она хотела быть желанной. Разве нужно ещё что-то, когда ты желанна?

За шею ладонями обхватила, когда на руки взял, неловко рассмеялась, когда покачнулся вставая. А поцелуй не прервал. Губы её мягкие не отпускал, языком по её языку гладил, давая понять, что сегодня серьёзно будет, что не так, как командовал её страх, не так, как того требовала осторожность. Мягко и настойчиво. Насколько дыхания хватало.

— Ты же знаешь, что красивая. — Прошептал, в глаза глядя. — Ты знаешь. — Тоном внушил, а она задрожала, понимая, что правда, что всё себе придумала.

Больше не боялась, не зажималась. Как сорочку с её плеч стянул, лишь спину выровняла, себя демонстрируя. Обнажённая, свободная, независимая, Измайлова смотрела прямо в глаза и уверенно улыбалась, зная, как меня колбасит от этого вида. Только и оставалось, что пересохшие губы языком обводить, пока свою рубашку через голову стягивал, пока штаны вместе с бельём как живьём сдирал. Смотрел и наслаждался тем, что дышит часто, что румянец по щекам разливается, запредельную температуру выдавая. А потом Измайлова нервно рассмеялась и голову к притянутым коленям прижала.

— Ты так смотришь, будто хочешь меня съесть. — Озорно глазами сверкнула, из-под рассыпавшихся по лицу волос выглядывая.

— Что ещё?

— Ещё? Прозвучит странно, но я теряюсь и не знаю, как себя вести. — Нижнюю губу закусила, явно не понимая, что одним этим жестом срывает крышу на хрен.

— Не нужно знать. Инстинкты всё сделают за тебя. — Легко отозвался, а Измайлова глаза округлила, отчего-то считая, что шутил. — Ну? Чего ты хочешь?.. — Подсказал полушёпотом, интимность момента не разрушая, и она вспыхнула. Вся! Как свечка! И глаза сумасшедшие стали, будто одними этими словами я перешёл какую-то невидимую грань.