Лекарство от скуки (СИ)

— Когда ты прикасаешься ко мне так, я чувствую себя голой. — Прошептала и страхи отпустила, его близостью насладилась, будто защиты в ней искала.

А Татарин слышал, как моё сердце ускорилось и, моментом этим упиваясь, дыхание задержал.

— Я хочу, чтобы ты была голой, когда я к тебе прикасаюсь. — Отозвался он глухо и едва ощутимо пахом в меня толкнулся, возбуждение демонстрируя.

Я голову развернула, желая… не знаю… возмутиться, что ли, а он наплевал на моё возмущение и поцеловал. И губы его были непривычно мягкими. Они ласкали и дарили наслаждение.

— Бросай всё, Измайлова, и айда за мной. — Улыбнулся, губы между собой переминая после поцелуя, а я отрицательно качнула головой, понимая, что отозваться на эту просьбу не могу.

Правда, Татарина мой отказ не расстроил. Он только взглядом задержался на мне чуть дольше положенного, а потом улыбнулся шире. Незнакомой мне улыбкой. Вежливой, заискивающей, и взгляд в сторону перевёл.

— Девушка, извините, что отвлекаю, можно вас на секундочку? — Окликнул незнакомку, и не успела она выразить заинтересованность на милом личике, как к ней направился, меня как на привязи потянув.

— Здравствуйте, меня Олег зовут, а это Наташа, моя жена. У нас тут небольшой спор вышел, вот, хочется заручиться мнением единомышленников. Вы как считаете, смысл этой жизни в детях или есть что-то другое, более стоящее, более ценное? — Выдал он на одном дыхании с энтузиазмом профессионального распространителя товаров.

Незнакомка смутилась, но, глядя на нас, добродушно улыбнулась.

— Ну, что же может быть дороже детей? — Искренне удивилась.

— Вот, и я говорю так же, а жена… — Татарин меня к себе ближе дёрнул, на передний план выставляя. — То ли боится, то ли ещё не готова, в общем, не получается у нас ничего, не выходит.

— Я думаю, к этому нельзя подготовиться, ведь впереди ждёт неизвестность. Как оно будет, как отзовётся материнство. Но бояться не стоит точно. Дети — это чудо. Это счастье, это частичка тебя самого.

— Здорово! — С видом семиклассника, который впервые прокатился на американских горках, отозвался Татарин и на меня глянул.

— Ой, а вы, наверно, первенца ждёте, можно мы животик потрогаем? — Татарин руку на допустимое расстояние от незнакомки протянул, её согласия ожидая. — Врут, конечно, но чем чёрт не шутит…Говорят, что это заразно! — Выдал в азарте и, смех незнакомки поддерживая, рассмеялся в голос.

— Ну, конечно, потрогайте. — Непонятно чем думая, уступила незнакомка, а я на Татарина посмотрела, пытаясь разгадать, что задумал.

— Что ты творишь? — Прошептала, когда его ладонь легла на явно выпирающий животик.

Он услышал, но шёпот этот проигнорировал.

— Толкнулся! — Выкрикнул и замер, прислушиваясь снова. — Наташ, потрогай, он толкается! Кайф просто! В такие момент начинаешь женщинам завидовать! Ну, разве не чудо?..

Умилительно улыбнулся и руку мою к тому же месту приложил. И пока я с наиглупейшим видом стояла, эти же толчки высчитывая, к незнакомке пригляделся.

— А мы с вами нигде не встречались? — Заявил и у меня будто внутри что-то оборвалось. Предчувствие, не более, но руку я одёрнула и сама на девушку уставилась, понимая, что он прав. — Лицо мне ваше кажется знакомым. — Поддержал Олег первый возглас, но незнакомка категорично качнула головой.

— Нет, мы с вами точно не встречались прежде. Я бы запомнила. Просто сумасшедшая энергетика от вас исходит. И столько позитива…

Они дружно рассмеялись. Девушка абсолютно искренне, а вот Олег… Наши взгляды встретились и я глотком воздуха подавилась, что-то страшное в его глазах разглядев. Страшное и тёмное, как грозовая туча. Он всё ещё улыбался, когда деланно воскликнул и себя пальцами по лбу стукнул.

— Точно! Вспомнил! У шефа нашего на столе. Наташ, не помнишь?! Громов Михаил ваш муж, верно?

Девушка округлила глаза и как китайский болванчик кивать принялась.

— Так, вы у Миши работаете? Я редко у мужа в офисе бываю, он предпочитает не смешивать семью и работу. — Оправдываться принялась.

— И я с ним совершенно согласен! Такую красоту нужно за семью печатями прятать. Счастье любит тишину. Я свою Наташу тоже когда-нибудь спрячу. — Проговорил, стеклянный взгляд на меня перевёл и губами к щеке прижался. — Приятно было познакомиться и пообщаться. Жаль, что время обеда не резиновое. — Руками развёл, отступая.

— И мне было очень, очень приятно… Я как-нибудь обязательно зайду. Счастья вам. — Махнула жена Громова на прощание.

Я смотрела ей вслед и не справлялась с тошнотворной волной, что подступала к горлу. А Татарин и не думал поддержать. В спину подтолкнул, заставляя шаг вперёд сделать, окружающий меня холод прочувствовать, и с едва скрываемым отвращением проговорил:

— Бывает же такое…

Казалось, что в туалет я мчалась со скоростью звука. Меня вывернуло наизнанку и единственное, о чём в тот момент жалела, так это о том, что с утра, кроме чашки кофе, ничего в желудок не забросила, и оттого рвота была мучительной, не приносящей облегчения, оттого тошнота всё не желала отпускать.