Лёха

— Не, смерть — это дэр Тод! А тут лишняя «Т» стоит. Не знаю, как перевести. Думаю, что это опять нам тыловая сволочь попалась. Мы тут недавно двоих велосипедистов угомонили, так те тоже были в какой-то другой форме, не той, что пехота и танкисты таскают, тоже с повязками такими броскими. А в их удостоверениях было написано, что они не солдаты, а сотрудники. И у этих так же, только форма опять другая — лекторским тоном заявил Середа.

— Повязки уж больно солидные, явно не простые птицы были — буркнул пыхтящий над непокорными покрышками Лёха. Фильм про Штирлица так и стоял перед глазами и хотелось думать, что и здесь не какую-то дрянь упокоили, а солидных, добротных и важных фашистов.

— Черт их знает, может и так. Иконостас-то у водителя солидный.

— Больно уж награды маленькие — с сомнением заметил Середа.

— Ну, это-то просто. Я в газете фото видел — у их дипломатов такие же маленькие на фраках награды были. То ли копии, то ли дубликаты для рабочей одежды. Сами-то ордена небесь дома лежат. Да, а с бревном у нас не получилось — два раза получилось хорошо, а этот нас перехитрил, тертый калач — сказал лейтенант.

— Вы так три раза засаду устраивали? — удивился Середа, попутно пролистывая оставшиеся документы.

— Ну да. Кушать-то хочется. И наносить урон врагу тоже нам полагается. Правда, второй раз оказался бронетранспортер, а там солдат битком — как стали выпрыгивать, словно тараканы. Мы не решились стрелять, они бревно утащили в канаву и дальше поехали — признался Берёзкин.

— А, да, их броник — вещь неприятная, довелось нам с таким корячиться — согласился Середа. Лейтенант посмотрел на артиллериста с уважением, но спросить не успел — Лёха в очередной раз упустил чертову камеру и прищемил себе палец краем покрышки.

— Помог бы кто! — тихо возопил потомок.

Лейтенантик и помог. Вдвоем получилось куда ловчее, правда перемазались в тальке, которым камеры были плотно пересыпаны.

— Тащ летенант! Тут у фрицев примус походный нашелся! Может бензину возьмем? Канистра у них есть — высунулся из-за машины ефрейтор.

— А унесем?

— Своя ноша не тянет! А в отличие от костерка от примуса ни дыма, ни света.

— Ну, давайте!

С канистрой, на которую и Лёха и Семенов покосились с неприязнью, груза оказалось много. К тому же еще и свой был, потому пошли тяжело навьюченными, хорошо еще, что и лейтенант не кочевряжился. Тоже взял, что мог, булькающую канистру тащили, меняясь, она самая тяжелая и неудобная получилась. Перед самым выходом еще проверил новоиспеченный командир оружие с боеприпасами. Как ни мялся дояр, а патронов выдал и мужик с СВТ, не скрывая радости, набил все четыре магазина, сделав это шустро и аккуратно. Себе Берёзкин забрал немецкий карабин, чем порадовал менеджера, который с удовольствием закинул на спину куда более легкий чехол с красивым трофеем, ссыпав по карманам три десятка патронов с тупоголовой пулей. Почему-то лейтенант этот карабин не оценил. Ну и отлично! Мелочь, а все же полегче стало. Двинули по дороге, уже не очень опасаясь и не цепочкой, а скорее попарно.

— Морщился лейтенант, когда наш бурят у немцев одежу-обужу снимал, а не сказал ничего — тихонько шепнул, улучив момент, Семенов шедшему рядом с ним ефрейтору. Лёха навострил уши.

— Это да, пообтерся командир. Вначале-то сложно с ним было, факт. Даже курево с харчами брать не разрешал, мародерство, дескать. Трофейные команды, дескать, должны собирать и учитывать. Трибунал, дескать — тихонько ответил, посмеиваясь, жилистый.

— И как вы его убедили?

— А Чемодуров, стрелок наш, немецкий ручной пулемет приволок после боя. Не пулемет, игрушка. Ну, сам понимаешь, лишних пулеметов не бывает. Смотрим — у лейтенанта глаза разгорелись. У нас на тот момент один дегтярь всего остался. Маловато, факт.

Семенов понимающе кивнул головой. Лёха теперь и сам с этим был согласный, понимал, что пулемет — это вещь, слушал внимательно дальше.

— И из пулемета лента торчит. И патронов в ней — десятка полтора, не больше.

— Курам на смех!

— Во-во! А Чемодуров — он такой, вроде простой, как три копейки, а с пониманием человек был, толковый. Говорит лейтенанту, дескать, там патроны были и много еще чего всякого. Меня позвали. Пошли смотреть. А чего смотреть — наливай, да пей. Они толком и окопаться не успели, весь расчет и валяется.

— Оба? — просто из вежливости и для поддержания разговора спросил Семенов.

— Не, трое и комод их четвертым. У них трое при пулемете. Лейтенант объяснил, он их бумажки потом два дня со словарем читал, кумекает помаленьку, не как этот ваш однорукий, но петрит чутка. Вот и прочитал, что один — стреляет, второй подает ленты, а третий таскает патроны и ленты набивает. А командир ихнего отделения понятно, тоже рядом — цели указует, потому как пулемет — основная ударная сила и командиру отделения целеуказать положено — важно, как и подобает знатоку, ответил мужик с СВТ.

— Ишь как! А дальше что?