Лехнаволокские истории

— Улыбнись хоть, — кинул Резник и навечно запечатлел довольную улыбку Николая и рядовой катерок повседневного маршрута «Петрозаводск — Кижи».

Первыми на борт пропускали тех, у кого имелись билеты. Как и на автобусных маршрутах, у трапа на катер жалась неугомонная толпа транзитных пассажиров. Перед Кижами катер должен был причалить в глухом поселке, чтобы выпустить на берег сердобольных старушек с корзинками, сермяжных мужиков с худыми котомками за плечами, пару девиц юного возраста, скорее всего, продолжающих учебу в городе. Сейчас все они толпились чуть в стороне в ожидании, когда приземистый пышноусый дядька пропустит туристов, в который раз крякнет недовольно, скосит на неугомонных нависший из-под бровей суровый взгляд и скажет наконец:

— Так, в Кижи, видно, больше никого. Валяй, транзитнички, — и начнет прореживать столпившихся, пропуская на катер только по одному. Выпростает крепкую жилистую руку, остановит спотыкающегося, получит с него рубль и забудет на веки вечные, уже впиваясь в следующего, прикрикивая незлобно на напирающих сзади:

— Осади, осаживай! Успеете, ядрена вошь!

И «ядрена вошь» — сутолока, привыкшая к ежедневным охаживаниям усатого, сразу же притихнет, выравнивается безоговорочно и так же медленно перевалит через наброшенный с катера мостик, как несколько минут назад через него перебрались туристы, высокомерно поглядывая на безбилетников: у нас-де есть места и их никто не займет.

После того, как первые из транзитников влетели в салон и упали на свободные места (а кому не повезло, захватили места у выходов на палубу), катер отчаливает, слегка накренившись и покачнувшись при наборе скорости и подъеме «на дыбы».

Плавно, неторопливо отходит от катера причал, затем город, правый и вот уже левый берег. «Метеор» неприхотливо разрезает Онегу, обминает небольшие густо поросшие пышными елями островки.

Едва он выровнял курс и лег на свой привычный маршрут, мужики и наиболее смелые девицы потянулись на палубу курить.

— Пошли и мы.

Виктор и Николай протиснулись вдоль ряда успевших задремать пассажиров — а плыть им было то ли час, то ли полтора, — и выбрались на палубу. Николай закурил, привалился грудью к высокому борту, стал любоваться Онегой.

— Вот так простор! — восхитился он. — Это ж, наверное, как море!

— А ты никогда не был на море? — спросил Виктор.

— Не приходилось, — с сожалением покачал головой Николай. И с жаром пообещал: — Ну уж теперь расшибусь, но побываю. Махну на корабле, куда подальше!

Гудел мотор, от кормы убегал и угасал вдали пенный след, легко скользили навстречу, вырастали на глазах и проносились мимо островки с торчащими и поваленными сосенками, чайки, словно соревнуясь с катером в скорости, обгоняли его в бреющем полете и, взмывая вверх, пронзительными криками возвещали о своей победе в этом состязании.

Свежий ветер, убаюкивающий плеск волн, завораживающие дали… Виктор временами закрывал глаза и спустя несколько секунд открывал их, чтобы убедиться — да, все это было и есть. И, даст Бог, пребудет вечно!

— Дурак Женька, что не поехал с нами! Разве такое когда еще увидишь? — неожиданно с жаром выпалил Николай.

Виктор согласился с ним: новые впечатления всегда действовали на него освежающе, а тем более незнакомые места. И разве думал он, в детстве тарабаря бессмысленную для него, ребенка, скороговорку: «Отец Онуфрий, Обходя Окрестности Онежского Озера…» — что когда-нибудь Судьба уготовит ему, как отцу Онуфрию, случай побывать на берегах этого Великого, украшающего Север, водоема?..

После непродолжительной остановки в небольшой приозерной деревушке, катер стали приближаться к острову Кижи. Не узнать его было просто невозможно…

45

Сойдя на причал, Резник потянул за собой Николая к аллее, ведущей прямиком к пропускному пункту. Они быстро миновали небольшой бар, киоски с напитками и сувенирами, промахнули, даже не взглянув на него, огромный с картой-схемой острова стенд и стали, прибавив шагу, обгонять одного за другим неторопливо бредущих экскурсантов. В результате, у касс заповедника они оказались первыми, ознакомились с перечнем цен за стеклом и купили билеты на часовую прогулку для граждан России. А что? Вид у них с Николаем — истинно славянский, по-русски говорят нормально, а паспорта у них никто не потребовал.

Могли они, конечно, «закосить» и под студентов, для которых билет был еще дешевле, но сзади уже напирали, стала образовываться живая очередь, и Виктор решил не усложнять дело.

По деревянным мосткам спустились в небольшую, изнеженную тишиной балочку, потом поднялись на пригорок, и взору их во всем своем первозданном великолепии предстала знаменитая Преображенская церковь.

Отсюда, с южной стороны, все остальные постройки погоста были закрыты ее громадой. Но даже если бы на всем непротяженном островке осталась одна эта церковь, они бы не уехали неудовлетворенными.