Лексика русской разведки. История разведки в терминах

Весьма практикуется способ объявлений в газетах, причем обыкновенно публикуется объявление, требующее переводчика, корреспондента и пр.; с агентом-вербовщиком, предлагающим труд, начинает завязывать переписку целый ряд лиц, ищущих куска хлеба, и постепенно многие из них затягиваются в шпионство»[867].

Итак, В. Х. Рооп, единственный из русских разведчиков, знавший или скорее догадывавшийся, кто скрывался под № 25, отверг причастность Альфреда Редля к сотрудничеству с военной разведкой России. Проведенный анализ показал, что среди документов, передаваемых агентом № 25, нет ни одного материала, относящегося к деятельности 8-го (пражского) корпуса, в котором с 1909 г. полковник Редль занимал должность начальника штаба, что также ставит под сомнение утверждение о его работе на русскую разведку.

Перед началом Первой мировой войны А. А. Самойло[868], делопроизводитель 5-го делопроизводства [по изучению сил и средств Австро-Венгрии] Отдела генерал-квартирмейстера ГУГШ и автор «Оценки деятельности штабов Варшавского и Киевского военных округов, а также военных и негласных агентов в Австро-Венгрии по сбору сведений в 1913 году», захотел разобраться в сложившейся ситуации. Он, по его словам, «попытался связаться по обычному адресу с Веной, получил ответ, был вызван на свидание в Берн, ездил на это свидание и даже достал последние интересовавшие нас сведения». Но вот кто был этим «комиссионером» — сам источник информации или посредник — Самойло так и не выяснил, т. к человек «отказался назвать себя, объявив, что это последнее свидание»[869]. Таким образом, информация от негласного агента в Вене была получена год спустя после смерти Редля[870].