Лексика русской разведки. История разведки в терминах

«Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова, изданный в 1940 г., дает следующее определение прилагательного стратегический: 1. Прил. к стратегия. Стратегическое искусство. 2. Прил., по знач<ению>. связанное с действиями, важными для осуществления общих целей войны, соответствующими стратегии воен.’ С<тратегический>. пункт. Стратегическое развертывание армий. Стратегическая обстановка. Стратегическая железная дорога. Достигнуть тактических и стратегических успехов»[941]. Есть в этом словаре и толкование существительного:

Стратегия [от греч. stratçgнa]. 1. Искусство ведения войны. С<тратегия>. Красной армии. С<тратегия>. Кутузова в войне с Наполеоном. Немецкая с<тратегия>. С<тратегия>. молниеносного удара. С<тратегия>. измора противника. || Наука о ведении войны. Курс стратегии. 2. перен. Искусство руководить действиями какого-н. коллектива для достижения общих, главных целей в его борьбе с противником. Революционная с<тратегия>. пролетариата. Стратегия и тактика ленинизма есть наука о руководстве революционной борьбой пролетариата. Сталин»[942].

Применительно к реалиям Первой мировой войны речь шла о об агентуре не на театре военных действий, а на территории противника — Германии, Австро-Венгрии, Турции, Болгарии — и в первую очередь, в столицах этих стран, в высших военных штабах, органах государственной власти, там, где принимаются важные военные и военно-политические решения, а также на территории нейтральных государств, поддерживающих отношения с воющими против России, Англии и Франции странами. Чтобы показать удаленность такой агентуры от ТВД Рябиков применяет термин глубокая стратегическая агентура.

Так, состояние разведки в России во время Русско-японской войны 1904–1905 гг. специалистами оценивалось крайне низко. «Неналаженность тайной агентуры в мирное время, невозможность получать весьма жизненные и важные сведения о японский армии секретными путями привели к колоссальнейшей ошибке в подсчете всех сил, кои могла выставить Япония и к совершенному игнорированию резервных войск [здесь и далее курсив П.Ф. Рябикова], неожиданно появившихся на театре войны, — писал в 1919 г. в своем труде «Разведывательная служба в мирное и военное время» один из руководителей военной разведки Генерального штаба генерал-майор П. Ф. Рябиков. — Полная неподготовленность театра войны Маньчжурии в агентурном отношении и лишь постепенное налаживание агентуры во время войны имело следствием нашу слабую осведомленность в стратегических группировках и передвижениях японцев, что крайне вредно отражалось на наших действиях, связывая их инициативу и порождая неуверенность»[943].