Лексикон (СИ)

«Немезис» выдыхает длинный сноп пламени. Спустя несколько мгновений на берегу распускается огненно-черный цветок. Сорванная взрывной волной листва тучей взмывает над лесом. В воздухе медленно кружатся комья земли, измочаленные в мелкую щепу ветви… Мак Дули досадливо морщится: промах!

– Заряжай!

В утробе вычислителя Бэббиджа стрекочет армия металлических сверчков: отдача от выстрела, хоть и скомпенсированная противонаправленным зарядом, сбила прицел, и теперь требуется ввести все поправки по новой. Цель остается неподвижной. Что удерживает их здесь, мельком удивляется командор; они же под парами, а за то время, что требуется нам на коррекцию и перезарядку, можно успеть стронуться с места… Или у них какая-то поломка?

– Орудие заряжено, сэр!

– Поправка вправо двенадцать, по вертикали минус три, огонь!

Столб воды и взбаламученного ила – гейзер, фонтан до небес, извержение Везувия в миниатюре! Ошметки речной грязи дождём сыплются вниз, марая берег и палубу… Подумать только, возле самого борта, недолёт в каких-то жалких десять футов!

– Заряжай! – гремит командор. Вычислитель забыт, в ушах Мак Дули поют неслышные прочим волынки, рукой его движет не сухой расчет, а вдохновение воина – и он знает, знает без тени сомнений, что этот выстрел будет для таинственного недруга фатальным…

– Огонь!

Раскаленные газы с грохотом вырываются из компенсаторных дюз и ствола осевой пушки; потревоженный воздух, вспарываемый исполинской пулей, отзывается негодующим гулом. Спустя несколько мучительных мгновений возмездие настигает посмевших бросить вызов Империи. С легкостью прошив броню, снаряд врывается внутрь, круша переборки – и взрывается; а через долю секунды воспламеняется пороховой погреб корабля. Двойной взрыв рвёт тело стального левиафана на части, разламывает его посередине, словно ребёнок шоколадку. Визжат раскаленные осколки, половины корпуса встают почти вертикально, замирают на краткий миг – и рушатся вниз; тонны искорёженного металла смешиваются с грязью и человеческими останками…

– Отличный выстрел, сэр!

– Неплохой, – соглашается командор. – Группе наблюдения снять дагерротипы, после чего ложимся на обратный курс.

Мавр сделал своё дело, думает сэр Роберт, мавр может уходить. Если мы что и упустили – Земля Чудовищ доиграет пьесу до конца совершенно самостоятельно… Теперь осталась самая малость: беззастенчиво воспользоваться ресурсами манхэттенской базы, в кратчайшие сроки завершить ремонт – и покинуть, наконец, этот негостеприимный континент.

***

– Я уговорил Эмму сделать ещё одно предсказание, – вымученно улыбнулся Фальконе. – Не скажу, правда, что это было легко…

– Как вам удалось?! – полюбопытствовал Джек.

– Найдя правильные слова, мой мальчик; если помните, я специалист именно в этой области… Вопрос в том, какой вопрос нам следует задать, да простится мне этот каламбур…

Мюррей задумался.

– Спрашивать в очередной раз, где он, полагаю, бессмысленно…

– То-то и оно…

В глазах Джека блеснули вдруг озорные огоньки.

– Слушайте, Сильвио! А вам никогда не хотелось заглянуть на последнюю страницу? Узнать, чем закончится эта история – для Осокина, для нас с вами… А?

– С такой точки зрения я не рассматривал… – медленно произнес Фальконе. – В самом деле, ведь предсказанное пифией сбывается всегда; так что, если правильно сформулировать… Джек, вы молодчина! Как мне самому такое не пришло в голову…

– Чего долго мудрить: давайте спросим, чем завершится миссия Инкогнито!

– Слишком уж примитивно… Хотя…

– Бросьте, это отличный вопрос! – Мюррею идея нравилась всё больше и больше. – Его стоило бы задать с самого начала!

– Предсказание ещё нужно верно истолковать…Ну хорошо, попробуем; всё равно мне сейчас ничего путного в голову нейдёт – а наша пифия в любой момент может передумать…

…Эмма долго колебалась, перебирая тонкими пальцами ядовитые сигариллы.

– Детального ответа не требует… – бормотала она себе под нос. – В любом случае, я не собираюсь рисковать… – она вытянула бумажную трубочку с одной черной полоской и строго взглянула на Фальконе.

– Надеюсь, вы понимаете, что повторный сеанс ближайшее время совершенно исключен?

– Да-да, конечно…

– Учтите, я использую самый слабый дым, – предупредила пифия, чиркнув спичкой. – Он не даёт глубоких прозрений; возможно, ответ покажется вам слишком общим или наоборот, чрезвычайно запутанным…

– Уверяю вас, фрау Мантойфель – нас устроит любая изреченная вами истина… – церемонно поклонился Фальконе.