Лексикон света и тьмы

– Так… судебное заседание начинается. Прокурор, ты можешь сказать, в чём обвиняются эти коммунистические перебежчики?

Риннан делает глоток ликёра и встаёт, ножки стула с неприятным звуком царапают пол.

– Ваша честь, эти двое, Мария Аренц и Бьёрн Бьёрнебу, обвиняются в предательстве родины, попытке мятежа и побега за границу.

Карл довольно кивает.

– Отлично. Спасибо! Обвиняемые, у вас есть возражения?

Мария едва заметно мотает головой. Бьёрн молчит.

– Нет возражений? – говорит Риннан и упирает локти в стол, так что плечи поднимаются. – Речь идёт об очень серьёзных преступлениях. Есть ли у нас доказательства их вины? Не можем же мы вынести людям приговор по таким тяжким обвинениям бездоказательно.

Карл кивает.

– Да, мы вынуждены рассмотреть доказательства. Они у нас есть, прокурор?

Риннан резко отодвигает стул и выходит из-за стола вперёд.

– Есть. Обвинение хочет вызвать свидетеля, ваша честь. Хенри Оливер Риннан, выйдите на свидетельское место.

Инга в восторге хлопает, а Риннан переходит на другое место и встаёт рядом с притулившимся у стены секретером, на нём одиноко стоит ваза.

– Я, да… Я свидетель, – мямлит Риннан и поворачивается к пустому письменному столу, за которым он только что находился в роли прокурора. Он делает вид, что слушает вопрос, кивает, словно готовит в уме ответ. Зрители хохочут.

– Ага, понял. Да, уважаемый суд, я могу рассказать, как познакомился с этими предателями. Сначала, в сорок втором году, меня познакомила с обвиняемой Марией Аренц самый первый член нашей банды Рангиль Стрём. Они вдвоём, выполняя сложное задание, совершили рейс на корабле «Король Хокон» и успешно проникли в группу Сопротивления, раскрыли несколько маршрутов переправки людей в Швецию.

Риннан останавливается, снова делает вид, что слушает прокурора, несколько раз кивает, говорит: «Да, да, безусловно, совершенно согласен», затем снова берёт слово.

– Да, фрёкен Аренц в зондеркоманде «Лола» считалась выдающимся агентом. И она могла бы далеко пойти, но внезапно, как справедливо указал уважаемый суд, завербовалась в Красный Крест Германии, представьте себе. И ей бы там и оставаться, да мозгов не хватило, и она вернулась в Тронхейм и сошлась с жалким шпионом по имени… сейчас-сейчас… я только взгляну…

Девушка Карла, Ингеборг Шевик, смеётся в голос, и Гюнлауг следом тоже начинает посмеиваться, как будто невольно, не в силах удержаться. Риннан встречается с ней взглядом, улыбается и подмигивает, он наслаждается этим судилищем, радуется, что она здесь и хохочет, но он не может надолго отвлекаться, поэтому снова надевает маску, серьёзнеет и говорит:

– О! Бьёрн Бьёрнебу, из конкурирующей шпионской сети, настолько слабой, что я даже названия её не выучил.

Риннан переходит на прокурорское место, отхлёбывает ликёр и чувствует, как тепло от алкоголя разливается по телу.

– Хенри Оливер Риннан, не могли бы вы рассказать, что случилось дальше? Особенно о том, в чём эти двое обвиняются?

Риннан возвращается на свидетельское место, упирается широко расставленными руками в столешницу и обращается к Карлу Долмену.

– Да, ваша честь. Сегодня случилось вот что. Мы узнали, что к группе, в которую мы внедрены, обратилась норвежская пара, они искали возможность бежать из страны. Я договорился с нашим негативным контактом, что сам возьмусь за это дело. Нашёл машину, приехал в условленное место и стал ждать, и вскоре явились наши голубки, уже разинувшие клювики в предвкушении того, как они сейчас упорхнут за границу. Не шибко они, скажу вам, обрадовались, увидев, кто сидит за рулём.

Риннан идёт к Карлу и забирает у него из рук ножку стула.

– Поскольку это дело для Верховного суда, нам нужно несколько судей, так ведь?

Карл кивает. Риннан видит, что Ингеборг смеётся и пихает Гюнлауг.

– Верно! – отвечает Карл, но Риннан уже идёт по комнате, постукивая ножкой стула по ладони. Все глаза устремлены на него, и он видит в них предвкушение – что же дальше? Он встаёт на прокурорское место у стола и обращается к пустому месту, откуда давал свидетельские показания.

– Прекрасно, господин Риннан. Спасибо за это краткое, но исчерпывающее введение в суть дела. Есть ли у обвиняемых возражения по сути обвинения?

Мария и Бьёрн молча мотают головой, но Риннан в ответ ударяет ножкой стула по столу и громко повторяет вопрос:

– Я СПРАШИВАЮ, ЕСТЬ ЛИ У ОБВИНЯЕМЫХ ВОЗРАЖЕНИЯ ПО СУТИ ОБВИНЕНИЯ?

Оба, и Мария, и Бьёрн, вздрагивают, поднимают глаза на Риннана и скорее шепчут, чем говорят:

– Нет!

Сперва Мария, следом Бьёрн.

– Хорошо. Обвиняемые понимают, какое наказание предусмотрено за предательство и попытку побега?

– Нет, – говорит Бьёрн.

– И мне это тоже неизвестно, признаюсь… Давайте выслушаем присяжных, прежде чем господин судья огласит свой вердикт.

Наверняка они оба знали, к чему идёт дело, но как будто бы только в этот момент осознают реальность происходящего. Возможно, Мария надеялась, что он примет в расчёт их былые отношения, пощадит её, что ли, но вот последняя надежда улетучилась, и Мария начинает беззвучно плакать. Слёзы катятся по лицу и капают на платье.