Лекции о Лейбнице. 1980, 1986/87

Жиль Делёз: Это очень любопытно, потому что, насколько мне известно, существуют два текста. Vinculum у Лейбница появляется очень поздно; мы встречаем его – и я даже не уверен, что он есть где-нибудь еще, – только в переписке с де Боссом. Это одно. Но гораздо раньше, в письмах к Арно, существует необыкновенный фрагмент, где Лейбниц воображает оркестр, чьи части не видят друг друга, и где он не употребляет слово vinculum, так как еще не знает его, но уже употребляет слово «эхо». Здесь твоя память не изменяет тебе: в переписке с де Боссом, когда он говорит, что vinculum и есть эхо; это тексты невероятной сложности, и, насколько я знаю, именно Белаваль смог прокомментировать их так, что мы не ощутили никакой трудности. А ты очень хорошо запомнил: то, что ты говоришь, свидетельствует о большой верности Лейбницу. И это очевидно – то, что ты говоришь: предположи (я колоссально упрощаю) четыре источника звука. Уподобь их монадам. Их четыре. Возьмем четыре ноты.

Ноты – это перцепции, вы можете уподобить их монадам. Что такое эхо? Эпатирующий элемент в нем состоит в том, что оно повторяет звуки; оно предполагает источники звука. Но только в чем заключается чудесность эха? Как говорит Контесс, оно предполагает, например, стену. Каков эффект стены? Этот эффект образует единство эха благодаря четырем источникам звука, а раньше у них единства не было. Вы скажете мне: это единство могло бы возникнуть, даже если бы четыре ноты какого-нибудь музыкального произведения были всего лишь четырьмя нотами. Чудо эха – скажет нам Лейбниц – в том, что вводится некое вторичное единство. Но это вторичное единство станет существенным, потому что именно оно объяснит vinculum, своего рода «пришитость» живого тела. «Пришитость» живого тела и будет эхом. И вы видите, почему это необходимо Лейбницу: что осуществляет единство переживаемого тела, единство живого тела? Здесь Лейбниц внезапно вынуждает меня идти быстрее, но чем быстрее мы движемся, тем лучше.

Что может способствовать единству живого тела? Монады – это духи, они без окон и дверей, они равны друг другу, не существует монады монад. Необходимо, чтобы существовало нечто эквивалентное стене, чтобы из множества монад проистекало некое единство – вторичное единство: единство переживаемого тела, и это будет единством vinculum’а, то есть стены.

Вы спросите меня: откуда берется эта стена, что такое эта стена? Мы ее увидим. Это вторичное единство, это единство сшивания, и именно это будет конститутивным элементом переживаемого тела. Ведь если бы не было единства, то не существовало бы ни переживаемого тела, ни живого существа.

Выступление Контесса позволяет тем, кто хочет понять, как образуется это единство, сгруппировать проблемы: Лейбниц, Гуссерль и даже Сартр. Гуссерль обращается к этой проблеме эксплицитно, здесь бы чувствовался некий мой произвол, если бы она впрямую не упоминалась в пятом «Размышлении». Ну как?

Необходим генезис. Вот чего я под конец хочу; как жаль, что мы на этом не закончим, я бы не хотел переходить к другим вещам. Эта тема – два аспекта события. Хорошо бы провести практические занятия, наглядный урок. Я напишу вопрос: существует ли реальное виртуальное? Второй вопрос: существует ли возможное актуальное?

Так просто не ответишь. Посмотрите, если вы читаете комментаторов Лейбница: «возможное», «виртуальное», «актуальное», «реальное» – они употребляют эти слова как угодно. В конечном счете так поступают, правда, не все. Это очень досадно, что они употребляют их как угодно: вот у вас две строчки, а это – как если бы путали два этажа.

Возможное реализуется. Когда у Лейбница реализуется возможное (посмотрите контекст этого у Лейбница), очевидно, вы всегда будете находить опровергающие примеры, но это ничего: ведь когда возможное реализуется, то это всегда происходит в мире материи, в мире тела. А когда актуализуется виртуальное, это всегда происходит в душе.

И теперь у нас два этажа, а мы говорили, что необходима какая-то связь, какой-то узел, vinculum между ними – vinculum для чего? По вашему выбору! Для того чтобы существовал этаж внизу. Для того чтобы этаж, существующий внизу, поддерживал какие-то отношения с этажом вверху. Тут будет много ответов.