Лекции по искусству. Книга 2

Матрица и есть форма, которая связана с понятием, как бы выключенного времени, неподвижности. И я должна подтвердить, что вазопись сложилась через матрицу, канон или форму с разделением на функции и никогда не менялась. Ко времени она равнодушна. Второй характеристикой была обязательность орнамента. Он мог помещаться где угодно, но имел только два варианта: это греческий нижний орнамент, который называется «меандр» и верхний — это лоза. Орнамент всегда разговаривает с нами на знаковом языке. Это символическая форма. Любой меандр имеет свастический элемент, который всегда спрятан внутри меандры. Если меандр представляет собой волну, то она обозначает бесконечное течение времени. Или возьмем очень важную тему «смерти и возрождения». О том, как греки мыслили и изображали смерть, и изображали ли, мы поговорим об этом тоже. Это виноградная лоза — сама суть Диониса, умирающего и воскрешающегося бога. И поэтому, самые ранние изображения Христа в катакомбном периоде христианства, чаще всего изображали в виде Диониса с лозой. В христианстве лоза — это тема смерти и воскрешения.

Дионис с лозой

Дионис с лозой

И, наконец, само изображение всегда есть сюжет. Время, происходящее в определенную долю времени. Ваза есть неподвижность, движение, ситуация. Поэтому, когда на Пиру говорили о предмете, то говорили о всех его трех ипостасях: мир, как матрица, как движение и остановка мгновения. Самые любимые, обожаемые нами в античном искусстве предметы — это есть композиция. Они первые ее определили.

Запомните раз и навсегда — мощь и сила композиции любого античного сюжета, будь он на вазе, скульптуре и, вообще, где угодно, связан с самым главным — с Элладой. С тем, с чем связаны и сами Олимпиады — с остановкой времени. А теперь посмотрите сюда. Что вы видите? — это главная композиция.

Она бежит, ей в сандаль, что-то попало. Наверное, песок. Она остановилась на мгновение, чтобы его вытряхнуть и бежать снова. И художник изобразил ее тогда, когда она на секунду остановилась. Остановка во времени. Кульминация!

Она не стоит, она остановилась. Это между статикой и динамикой — это мгновение, остановка мгновения. «Остановись, мгновение, ты прекрасно!» Кто это говорил? Гете. А почему? А он тосковал по невозвратному. По тому состоянию, которым является гармоническое равновесие. Подобно орнаменту меандры, существует бег времени. Они любили останавливать мгновение. Остановка мгновения — это первое. Остановка мгновения — это Олимпиада. Остановка мгновения — это искусство в искусстве. Только когда вы сможете остановить мгновение, только тогда вы — смертные, сможете приобрести власть над бессмертием. Там, где есть застывшие формы — это архаика, а там, где есть архаика, начинается остановка мгновения. Архаика связана с миром матричным, более жестким, более консервативным, более устойчивым и несгибаемым периодом.

Никто и никогда не создавал скульптуры так, как это делали греки. И я никогда не устану об этом говорить. Они были философами. Если в основе науки, в основе кинематографа и в основе искусства не лежит философия, и если ее свинец не залит внутрь, у вас ничего, никогда не получится. Можете мне поверить. Сезанн, Малевич или Микеланджело были философами — сколько у них было таланта мы не знаем, но у них внутри был залит свет.

Конечно, греки — бедные люди, ели — черт знает, что — они готовить не умели. А из чего готовить? У них было из чего? Виноград, да оливки. Из оливок они масло делали. Афина знала, что дать грекам — посадила им оливки. Там другие шастают во времени, а она — мать и знает, что дать своему ребенку. Она учила их думать, поэтому и дала оливки. А виноград для кислятины и в виде сухофруктов. То есть изюм. Они его сушили и им питались. Они его ели и пили, делали компот. Еще овечий сыр, пахту. Египтяне любили фаршировать. У них было 20 видов водки. Когда был открыт мир египетской кухни, все ахнули. Они что-то там фаршировали, потом клали в птичку, а птичку в свинку и так до бесконечности. Они просто сплошь занимались фаршированием. А у греков был только один способ — потрошить и на вертел. Рыба на вертеле, барашка на вертеле. И когда они пошли на Восток, вот тогда-то они чему-то и научились, потому что на Востоке готовили. Ели они, когда придется, что придется. Режима не было. Хлеба не было. Посевных площадей не было. Лепешка являлась очень дорогой вещью — ее было очень мало и изготавливалась она только в одной местности. Конечно, они питались очень плохо, болели и рано умирали. Таких, как Софокл, который чуть ли не 100 лет прожил, было мало. Ну, что поделаешь. Зато у них были другие варианты жизни. Конечно, это была особая структура и идея.