Лекции по истории Японии

Японский язык сохранил нам слово "мицуги". Это слово, как прекрасно выяснил Утида Гиндзо в своей работе "История земельного обложения в Японии" (Хомбо содзэй-но Энкаку), в старых письменных памятниках употребляется в двух значениях: в широком смысле оно означает дань вообще, в узком смысле дань изделиями ремесла, в первую очередь – тканями (см. Утида Гиндзо, Ниппон кэйдзайси-но кэнкэ, т. I, стр. 284-286). Как мною уже указывалось, первое упоминание о наложении дани встречается при Судзин, который ввел "юхадзуми-но мицуги" – "дань добычей лука и стрел" для мужчин, "танасуэ-но мицуги" – "дань изделиями рук" для женщин. Разумеется, это свидетельство хроник следует понимать только в том смысле, что в нем нашло свое отражение то наложение дани на покоренных, о котором шла речь уже раньше. Поэтому строго говоря, слово "мицуги" имеет один смысл: оно означает в точном смысле этого слова "дань", а так как в эпоху образования племенного государства дань бралась не зерном – в чем не было никакой необходимости, так как сам род-завоеватель прежде всего занимался земледелием, – а добычей охоты или изделиями ремесла, то это слово в дальнейшем, когда появился зерновой налог, стало означать налог тканями или изделиями.

Однако, для нас сейчас важна не дань, а именно налог. И тот же Утида показывает, что еще задолго до Тайка, т.е. до надельной системы в Японии уже существовал зерновой налог, подать изделиями и рабочая повинность. Зерновой налог носил название "татикара". Его происхождение очень древнее. Утида считает, что эмбриональной формой этого налога следует считать те приношения богам в жертву риса нового урожая, которые делались уже в глубокой древности (ук. соч., стр. 292). Первое же упоминание о татикара, как о налоге, встречается в правление Сэйму (царствовал после Кэйко, т.е. после эпохи походов Ямато-такэру). С течением времени этот налог получал все большее распространение, причем собирался он, конечно, в пользу царей и старейшин. Утида, рассматривающий исторический процесс еще во многом в свете официальной истории, все же вынужден сказать: "Представлялся ли этот налог, собираемый со всей страны, императорскому двору, или нет, – неясно… Всюду были местные вожди – куни-но мияцуко, агата-нуси; была аристократия – оми, мурадзи. Все они имели свои земли. Поэтому не подлежит сомнению, что налог, собираемый с земель, принадлежащих непосредственно императорскому двору, представлялся двору; что же касается налога, собираемого с земель, принадлежащих другим лицам, то вряд ли это было так. По всей вероятности, обычно этот налог местные правители брали себе" (ук. соч., стр. 292-293). Кроме зернового налога существовала и подать изделиями ремесла, или добычей местных промыслов. Эта подать обозначалась, как я сказал, словом "мицуги". Те два значения этого слова, о которых говорит Утида, надо понимать в том смысле, что сначала это слово означало "дань", а потом "подать". В качестве подати представляли продукты питания – добычу охоты или рыбной ловли; известен рассказ Кодзики о подношениях рыбаков царю Нинтоку; во многих случаях в качестве подати представляли изделия ремесла – утварь (род Имубэ), зеркала (род Кагамидзукурибэ), украшения (род Тамадзукурибэ) и т.д. С появлением в Японии больших групп корейцев и китайцев с них брали изделиями их ремесла, причем особое значение получили ткани, в частности – шелковые. Эти ткани особенно ценились и составляли главную ценность в "сокровищнице" царей.

Помимо налога и подати практиковалось и привлечение к рабочей повинности. Она называлась "этати". Первое упоминание об этой повинности относится к эпохе Судзин, когда был собран народ для возведения могильного кургана Ямато-тото-химэ. Вполне возможно, что и те работы по проведению оросительных сооружений, о которых упоминают Кодзики и Нихонги, также делались населением, привлекаемым в порядке этой рабочей повинности. Иногда на работу собиралось население даже из отдаленных местностей. Так, например, в правление Бурэцу (498-507) были будто бы собраны люди из Синано; в правление Когёку (642-645) – из Тотоми и Аки.

Таким образом, еще в эпоху складывания общеплеменного союза – наряду с господствующей формой – данью – понемногу появлялись: налог, подать и рабочая повинность. В рассматриваемую же эпоху, т.е. в VI-VII в., это все существовало уже в достаточно оформленном виде.

На кого же распространялись эти налоги и повинности. На томобэ и какибэ. Вряд ли. Понятие налога, подати и рабочей повинности никогда не прилагалось к бэ. Бэ работали на своих хозяев, и их труд – как и они сами – целиком принадлежал этим хозяевам. Поэтому приходится допустить, что налог собирался не с бэ, а с родичей. А это значит, что начиналась эксплуатация и основной массы японского населения. И по своему характеру эта эксплуатация носила все феодальные черты.

Какой же характер носила эксплуатация томобэ и какибэ?