Лекции по истории религий

В восточном Средиземноморье примерно за три с половиной тысячи лет до Рождества Христова возникли великие письменные культуры, открывшие новый способ собирания человеческих сил ради решения религиозной задачи — государство. Иногда считают (и у нас в России до сих пор в моде так называемая гидравлическая теория Витфогеля), что государство возникло для создания искусственной ирригации, то есть по экономическим причинам. Но посмотрим, на что в результате использования ирригационных систем тратил средства житель Древнего Египта: что он, объедался хлебом или строил дома культуры? Он строил гробницы, пирамиды, храмы. Египтянин периода Древнего царства (3000–2700 гг. до P. X.) тратил на религиозные цели те же самые восемьдесят процентов своей жизненной энергии, что и человек западноевропейского мегалита. Исходя из этого, можно утверждать, что государственной задачей было решение не экономических, а религиозных вопросов.

А те народы, которые махнули рукой на Бога, не создали ни цивилизации, ни государства, ни письменности. Ученые часто задаются вопросом: почему у одного народа есть цивилизация, государство, культура, письменность, литература, а в пятидесяти километрах, бок о бок с ним тысячи лет живет племя, которое ничего этого не знает и, кажется, совершенно не хочет знать. Вспоминается известный анекдот про негра и миссионера, как миссионер в Африке видит, спящего под деревом негра. Будит его: вставай, просыпайся. Тот спрашивает зачем. Ну как? Давно уже день, ты должен работать, выращивать урожай. А зачем? Продашь урожай, у тебя будут деньги, ты построишь дом, создашь семью. Ну, и что дальше? Посеешь хлеб снора, уже на большом поле, станешь богатым человеком. И что потом? А потом ты сможешь спокойно отдыхать. Так я и так отдыхаю. \

Те, кто и так отдыхает, ничего не создают. А колоссальное напряжение сил ради достижения вечности создает и материальную культуру, и цивилизацию, и письменность, и государство. В сегодняшней лекции я хотел показать, что человек религиозный, homo religiosus, — то же, что homo sapiens. А главное отличие человека от всего остального живого мира — его стремление соединиться с Богом. С колоссальным напряжением сил работая над духовной задачей, сознавая свою грешность, слабость, ущербность, стараясь преодолеть ее, человек как бы побочно создает весь тот мир, в котором мы живем сейчас. А когда он отказывается от задачи духовной, то утрачивает и свои достижения цивилизаци- онного плана. Так нас учит история религий, история человеческой культуры.

Лекция 2

Итак, я напомню, дорогие друзья, что вчера мы с вами говорили о доисторических путях искания Бога, о том, что с глубочайшей древности человек пытался найти свои пути к возвращению в потерянный рай. Но точно понять, как искал, мы не можем. Потому что нет главного памятника духовной культуры — слова, произнесенного и написанного. Представьте себе на минуту, что от христианства — не дай Бог, чтобы это случилось на самом деле, — не осталось ни слов, ни книг. Как мало мы сможем восстановить! Именно в таком положении находятся ученые, изучающие религии далекого прошлого.

Но примерно пять тысяч лет назад человек научился писать, освоил письмо, и это помогло нам не только узнать, как он верил и чем он жил, но и взглянуть на то, как верили его предки, пока не владели письменностью. Религия — очень консервативная форма культуры. Посмотрите, как много в нашей христианской традиции такого, что тянется из Византии, из первых веков, а то и вообще из ветхозаветного богослужения — скажем, чтение или пение псалмов. Мы целые тысячелетия привязываем к сегодняшнему богослужению в Церкви, и тот, кто не просто стоит в храме и молится, но знает историю молитвы и богослужения, ощущает, что буквально вся история, вся культура веков сконцентрировалась в сегодняшнем религиозном действе. Так же и даже, наверное, еще в большей степени человек был традиционен, когда он научился писать, все‑таки наше время — время довольно быстрого развития и быстрых изменений. Поэтому, читая первые письменные тексты, мы можем понять, во что верили люди за тысячелетия до того, как письмо появилось на свет, и увидеть, насколько правильны наши реконструкции доисторической религиозной жизни.