Лекции по русской истории. Северо-Восточная Русь и Московское государство

Но очевидна двусмысленность всего подобного взаимоотношения двух властей. Верховная власть, опираясь на признанное свое священство, могла легко взять на себя призвание высшего суда в делах церкви, во всех ее делах, не исключая важнейших канонических и догматических вопросов. История вселенской церкви знает немало примеров подобной узурпации светской властью духовного авторитета, получившей прозвание «цезаропапизма». Много примеров дает история Византии – в истории императорского законодательства по делам церкви; немало их можно найти и в истории Западной Европы, где, однако, преобладание получил независимый авторитет главы духовной иерархии – в римском папизме. Влияние светской власти на внутреннее развитие церкви было очень сильно и в русской истории, и выступало оно с особой решительностью в моменты церковных разногласий, поднимавших одну партию духовенства против другой, либо часть общества – против тех или других сторон церковного быта. В таких случаях на долю светской власти, государя – как «внешнего епископа», облеченного мирской силой принуждения, выпадала роль решителя возникших пререканий, исход которых зависел от того, на чью сторону станет эта подавляющая и принуждающая сила. Традиционное воззрение на государя, как на опекуна церкви, вызывало обращение спорящих сторон к его власти, вырождало церковную борьбу за церковно-религиозные принципы – в борьбу за влияние на светскую власть, за использование ее для своих целей хотя бы [и] ценой подчинения ей в решении вопросов, принадлежавших к компетенции не правительственного, а церковно-религиозного авторитета.

Оставляя в стороне немногие и второстепенные по значительности примеры прежнего времени, можно сказать, что первым крупным выступлением великого князя московского на поприще церковного действия была роль, сыгранная Василием Темным в деле митрополита Исидора и Флорентийской унии. Великий князь, опираясь на настроение русского духовенства и во главе его, отстоял с большой решительностью самобытность восточного православия от подчинения латинскому Западу и был признан «поспешником истины», «исходатаем благоверия», а стало быть, «истинныя веры православия благовенчанным царем». С этих пор государь есть «сослужебный» духовенству «веры поборник», каким выставляют царя позднейшие деяния Стоглавого Собора. При сложившейся огромной зависимости всей митрополии от великого князя – он вершитель существенных проблем церковного быта.