Лекции по русской истории. Северо-Восточная Русь и Московское государство

Кроме Углича, недолговечной отчины Константиновича Владимира и его сыновей (Андрея и Владимира), перешедшей затем к ростовским князьям, отчиной Константиновичей, внуков Всеволода Большое Гнездо, был и Ярославль. Всеволод Константинович получил его от отца перед его смертью и княжил до гибели в татарской беде 1238 г. Ярославль перешел к его сыну Василию, утвержденному Батыем в 1239 г. и умершему в 1249 г. Дальнейшая судьба Ярославля своеобразна: у Василия осталась только дочь Мария. Князья-родичи выдали ее замуж за выходца из смоленских князей, Федора Ростиславича, и дали ему Ярославль. По-видимому, этот факт связан с политикой старших князей Андрея и Александра Ярославичей и создан соглашением Василия Всеволодича с ними, а также князьями ростовскими и белозерскими. Решили сохранить за юной княжной Ярославль, а потом выдали ее замуж. И Ярославское княжение после Федора быстро дробится на ряд мелких вотчин-княжений (Моложское, Прозоровское, Новленское, Заозерское, Курбское, Сицкое, Кубенское и др.). При этом дроблении Ярославль сохранял некоторое значение общего центра, т. к., видимо, не выделился сам в особую вотчину, а доставался старшему в князьях ярославских (потому иногда от брата к брату); но были ли тут элементы совладения и каков был строй внутренних отношений Ярославского княжения, не знаем: летописные известия отрывочны, а документов нет. В 1463 г. ярославские князья потеряли владельческое значение. Всем гнездом подчинились они Москве. Это событие совпало с обретением мощей святых князей Федора Ростиславича с детьми, Константином и Давидом, ярославских чудотворцев, что дало повод к ироническим записям летописцев: «а князем Ярославскым прощение же доспелося со всеми вотчинами, отдавали их великому князю Ивану Васильевичю, а печялованием из старины Олексеевым Полуехтовича, диака великаго князя», или: «сии бо чюдотворци явишася не на добро всем князем Ярославским: простилися со всеми своими отчинами на век, подавали их великому князю Ивану Васильевичю, а князь велики против их отчины подавал им волости и села»[72].

Белоозеро наметилось, как мы видели, в качестве особого княжения при ростовских Васильковичах – Константиновичах, но не сразу стало обособившейся княжой отчиной, т. к. Глеб Василькович держался за Ростовское целое, княжил в Ростове, а Михаил Глебович не удержался на Белоозере против [сына] дяди, Дмитрия Борисовича, восстановившего снова единство Ростовской волости. Только в 1286 г. Михаил получил обратно свою Белозерскую вотчину и владел ею до смерти – до 1293 г. Но и он еще погребен в Ростове, как один из ростовских князей. Борисовичи зато получили Углич. При Михайловичах Белозерское княжество уже втянуто в новые московские отношения. Дмитрий Донской в духовной называет Белоозеро «куплею деда своего» (Ивана Калиты) и благословляет сына Андрея «Белым озером со всеми волостми»[73]. В чем состояла эта «купля», мы не знаем. В духовной Калиты она еще не упомянута: сделка состоялась позднее или заключала условие, что Белоозеро пожизненно сохраняет князь Роман Михайлович. А когда умер Роман – неизвестно. Если принять поправку князя Долгорукова и Экземплярского к летописному рассказу 1375 г. о походе Дмитрия Донского на Тверь и видеть в участнике похода Романа Михайловича – князя белозерского, а не брянского, то Роман Михайлович умер при Донском[74]. Но там упомянут и без того Федор Романович белозерский. Он вместе с сыном погиб на Куликовом поле. И больше белозерских князей летописи не знают. Родословцы еще называют Юрия Васильевича, которого Экземплярский и ставит последним князем белозерским[75]. Но это построение не нужное, ибо «белозерский» для родословца не значит непременно владеющий столом белозерским. Вотчины Юрьевичей – Белоселье, Андога, Вадбола. Белоозеро становится вотчиной московских Андреевичей. Но волости Белозерские рассыпались на вотчины мелкого белозерского княжья, вырождаясь в объект землевладения вотчинников-княжат. Эти вотчины Константиновичей – Всеволодовичей определились как особое владельческое целое накануне татарского нашествия и после некоторых попыток сохранить их единство вокруг Ростова и Ярославля (ушедшего в руки Федоровичей Ростиславовых) быстро пошли по пути дальнейшего вотчинного дробления.