Лелеттер. Феникс-чернокнижник (СИ)

В старые забытые времена, когда еще не было раздора меж кланами Замирья, когда ходили по земле диковинные звери, летали в небесах чудесные птицы, а люди жили в мире и согласии друг с другом и с самой природой, обучали Великие Боги людей тому, как подчинить себе все законы мироздания. Порождений стихий называли тогда чародеями, светлых учеников священной силы — магами и колдунами, тех же, кто знаниями этими начинал пользоваться во зло, нарекали ведьмами и чернокнижниками.

Жил во времена те могущественный маг, овладевший всеми премудростями, какими только могли научить людей Боги. Ему, как достойному учитель-Бог даровал сокровище свое — Камень жизни, один из тех, с которых начиналась история мира всего, один из тех, что принесли с собой первые Боги на землю людей. И не было равных силе тому, что завладел бы одним из камней, но оставил колдун его нетронутым, силу Бога себе не забрав, а спрятал надежно так, чтоб ни один темный помысел не коснулся его мерцания.

И взял он учеников себе из самых достойных, двух юношей, что силу желали познать. Совсем незнакомые сперва, стали они друг другу опорой и подмогой в жизни: в трудный час не бросали друг друга, в светлый — вместе радовались утренней заре. Учителя своего почитали как отца. Ни тьмы, ни злобы отголосков не было в них, и глаза их блестели, словно тот заветный камень. И не знали они о нем до поры.

Как стар стал их учитель и немощен, сокровище свое он завещал им обоим. Первому, Хоакиму рыжевласому, передал он книгу в железных оковах. Второму, Азриалу, чьи черные локоны были темнее ночи, даровал учитель ключ, что отпирал чугунный зачарованный замок. Получив дары свои и старого учителя земле предав, отправились они в путь долгий и далекий в земли до того ими невиданные.

Так шли они днем все дальше, а вечером у костра вспоминали прожитые годы свои. Немало прошли они троп, много лесов исходили, десять рек перешли, и куда бы не приходили они — везде им рады были, встречали как гостей почетных и за стол хозяйский путников люди усаживали.

Уж не помнили, сколько шли они по бескрайним просторам Замирья, как небо вдруг заслонило им золотое крыло: то ясный феникс парил над поросшим лесом утесом и, радуясь солнцу, взмывал до облаков. Огненная птица спускалась под склон и снова взлетала все выше, приветствуя путников своим радостным пением. Свободой манимый, феникс парил над землей, расправив крылья, и солнце блистало, в отражении его перьев.

Недаром место это называлось кланом неба! Ввысь тянулось здесь все: и деревья, и луговые травы, и звери, и птицы. Диковинное создание еще одним кругом облетело странников и устремилось под гору, где вдалеке сверкали в солнечных лучах крыши деревенских домов.

Яркая птица плыла по небу так же легко, как плыли по нему облака. Еще один плавный взмах, и что-то яркое, взмывшее с земли, пронзило его в ту же секунду. Упал феникс на землю, и подняться больше не мог — левое его крыло, и сердце пронзила острая стрела охотника, и, так бы и закончилась его недолгая яркая жизнь…

Спугнув того, кто жаждал наживы, подошел к нему Хоаким. И поднял он с земли птицу, жизнь которой угасала по минутам. И пожелали тогда колдуны одного и обманули они смерть. Ключ заветный в скважину железную скользнул, и раскрылась великая книга! Камень, что жизнь дарует, явился их взору в ясном сиянии. И откололся от него осколок, что всю силу камня также в себе хранил, и залечили им колдуны одно разбитое сердце. Но вложил в него Хоаким столько много сил и своих, что обратился феникс прекрасным юношей, что не помнил уже себя. И дал колдун мудрый имя ему — Лелеттер, и остался Лелеттер с ним как сын и ученик.

Силы великие таились в нем, и во благо Хоаким обуздать их сумел. Длинные рыжие локоны феникса он в косу заплетал, за косу эту Лелеттера он к земле «привязал». Не расправить ему больше крылья, не взмыть к облакам и не вспомнить самому, кем был он когда-то. Лелеттер отныне он, колдуна ученик…

========== 2. Вот и я, милый друг. ==========

Легкий ветер плавно убаюкивал высокие травы и зеленеющие деревья, но едва заметные лучи солнца уже проглядывались из-за гор и были готовы пробудить мир от ночного забвения. Эти поросшие лесами горы то поднимались почти до облаков, то спускались к равнине, где под крутым склоном вокруг кристального озера смотрели на небо крыши городских домов. С другой стороны за лесом, где тропы вновь уходили в горы с резкими обрывами и крутыми склонами, стоял на самой опушке тот бревенчатый домик. Широкий двор, посреди которого рос могучий старый дуб, деревянный забор с небольшой слегка поскрипывающей калиткой. Огород на восточной стороне, а совсем рядом был хлев и курятник. Голуби ворковали на жердочках, петух уже готовился запеть свою утреннюю песню.

Уж десятый год так начинался каждый день. Десять лет мира и покоя, вдали от непривычной городской суеты.

Выйдя на равнину, мужчина в плаще взглянул на домик, что стоял от него поодаль и улыбнулся со вздохом, полным умиротворения и ностальгии.