Лелеттер. Феникс-чернокнижник (СИ)

– Ох, Лелеттер, – усмехнулся он, стирая кровь, – а бил ты нарочно, осталось бы что-то от меня? – неподалеку, на полянке, огражденной частоколом, кудахтали курицы. Азриал подошел и посмотрел на них через забор. – Ну, конечно, – вздохнул он, – конечно у вас с этим мальчиком особые отношения. Эх, Лелеттер, знал бы ты, кем видят они тебя… – какие-то птицы захлопали крыльями на крыше курятника – то были голуби, сидевшие в просторных клетках. Отвлекшись на них, колдун подумал, будто такой же клеткой был этот дом для юного рыжевласого ученика. – Куры, голуби, феникс… Ох, а я посмотрю так, у Хоакима к птицам нездоровое пристрастие! На каком же моменте он так помешался?

Пока о том размышлял Азриал, стоя у курятника, другая птица уже вышла из дома и, прихватив лейку, отправилась на огород. Подвязав длинные волосы, чтобы те не касались земли, Лелеттер принялся за дело и колдун, заметив это, притаившись, стал наблюдать из-за угла. Воробьи садились на пугало и деревянную оградку, чтобы посмотреть на юношу поближе.

– Прилетели? – спросил их Лелеттер. – А я вам приготовил, – из кармана он достал платочек и, развернув его, просыпал на землю пригоршню зерна.

– Однако не все птицы его не любят, – про себя заметил Азриал.

Поставив лейку, Лелеттер закружился в танце, подхваченный блаженным пением птиц. Сняв сапоги, юноша помчался во двор босиком, напевая ангельским голосом:

Птице крылатой

Место не в клетке тесной!

Птицы иные

На воле поют.

Птице крылатой

Мил яркий свет небесный!

Видит цветные

Сны как в раю.

Птице крылатой,

Будто бы в сказке,

Видятся скалы

Под облаками.

Птице крылатой

Заботы и ласки

Дали мы мало

Не понимали.

Выбежав за ограду, он, будто паря над землей, мчался вниз по склону, и птицы кружились вокруг него, подпевая на разные голоса. Срывая на ходу цветы, Лель сплетал из них венок, не прекращая петь:

Птице крылатой

Место не в клетке тесной!

Птицы иные

На воле поют.

Птице крылатой

Мил яркий свет небесный!

Видит цветные

Сны как в раю.

Птице крылатой

Хочется взвиться!

Выше и выше

Плавно взмывая!

Птице крылатой

Пели в столице

Люди: «Ох, что же

За птица такая!»

Увенчав свою голову ярким веерком, Лелеттер закружился на самом краю обрыва, допевая последним припев:

Птице крылатой

Место не клетке тесной!

Птицы иные

На воле поют.

Птице крылатой

Мил яркий свет небесный!

Видит цветные

Сны как в раю.

– Эх, вот куда делать ТВОЯ молодость, Хоаким, – вздохнул Азриал, наблюдая за мальчишкой со двора. – Кто бы мог подумать.

Глядя на прекрасного Леля, он все больше видел в нем своего старого друга в первые годы их знакомства. Тот же рыжий юноша, что радовался каждому новому дню. Тот же деревенский парнишка, что выбегал на рассвете, смотреть на восход, а после весь день трудился у отца-кузнеца. Ох, стоило девушкам увидеть его, выходящего из кузницы в слегка запачканном халате, как те моментально влюблялись. Да, колдуном Хоаким был и без своих знаний – красотой своей он очаровывал всех, кто видел его. Его голос и улыбка, его прекрасная осанка, его широкие плечи и сильные руки, его милейшие веснушки, будто солнечный поцелуй! Приятный голос, заразительный смех! А его песни и музыка, что играл он по вечерам, могли унести в пляс любого.

Таким он был до смерти отца, и таким он оставался, когда вместе с Азриалом стал учиться колдовству… каким он стал теперь… за 10 лет постарел он на 50. Уже почти не улыбался, забыл о музыке. Теперь все в округе кликали его «дед Хоаким». Знахарь-колдун, что живет у опушки леса.

========== 5. В город, что неподалеку ==========

К вечеру хозяин дома, дед Хоаким, вернулся в избу. Все так же, как обычно, Лелеттер помогал ему по дому и с травами, как прежде они готовили ужин вместе. Сидел в стороне один лишь Азриал, но его это совсем не беспокоило: все внимание колдуна было обращено на него — прекрасного рыжевласого ученика. Азриал не слышал, о чем говорит он с Хоакимом, он думал лишь о том, как мерцали изумрудные глаза юноши в лучах заката каждый раз, когда он поворачивался к окну. Он наблюдал за каждым его движением, за легкой походкой, за тем, как колышутся при движении его волосы, как его ловкие ангельские пальчики берут что-то со стола. Что сотворило сию красоту? Что могло сделать образ Лелеттера еще прекрасней?

— Завтра надо будет спуститься мне в город. Не все лекарства в лесу растут, — вздохнул Хоаким, раскладывая собранные им травы. — На весь день за старшего будешь.

— Он-то? — очнулся Азриал.

— Лелеттер все здесь знает: кого когда кормить, что во сколько поливать.

— А я чем в «старшие» не годен? — просил колдун, но тут в голову его пришла занятная идея. — Ох, Хоаким, друг, — встав, он приобнял старика за плечи, — а может, в город Лелеттера и отправишь?

— Глупости не говори!

— А что? Взрослый он уже! Отпусти на денек — пусть мир мальчишка повидает, хоть глазком!

— Одного не пущу! — стукнул ложкой по столу Хоаким.

— Так я же с ним отправлюсь! Покажу ему, что да как. Ярмарки, девушки, танцы! Помнишь нас в былые годы?

— С тобой?! — удивился Хоаким, но не забыл и насторожиться от такого резкого предложения.