Лелеттер. Феникс-чернокнижник (СИ)

Ночь эта прошла тихо и спокойно. Даже, несмотря на случившееся, Лель не видел кошмаров: ни прошлых, ни связанных с прошедшим днем. Ему снился город во всех его красках, снились флажки и флюгеры. Он еще не знал, что с появлением Азриала каждое утро будет преподносить ему все новые сюрпризы.

Рано поднявшись, Лель сходил на поле за травами, покормил кур и голубей, прополол грядки и навел порядок в своей комнате. На полу валялись разрисованные листы бумаги, подточенные ножом карандаши, раскрытые книги. Он рисовал увиденный им город, дома, людей — все, что попалось на глаза и не забылось через ночь.

После завтрака в дверь постучали. Хоаким открыл и вежливо пригласил в дом гостей: это была обеспокоенная женщина, незнакомая до этого никому из жильцов. С собой она привела сына, лет 14-и. Мальчик прятал лицо под капюшоном плаща и немного дрожал. Вздохнув, Хоаким предложил обоим присесть за стол.

Лель и Азриал тем временем, не зная о гостях, занимались своими делами: Лелеттер ушел к себе на второй этаж и снова сел за рисование, а черноволосый изъявил желание прогуляться до опушки леса.

— Его проклял злой колдун, — начала мать, поглядывая на сына, — наложил на него чары. Амарис, покажи, что он сделал с тобой, — обратилась она к мальчику и тот, нехотя, снял капюшон и показал свои руки.

Лицо мальчика слегка покрылось волдырями, а руки были усыпаны ими с обеих сторон. Долго смотрел на него Хоаким, пытаясь точно понять, в чем была причина, после чего неожиданно для гостей тихо усмехнулся, и на его лице появилась улыбка.

— Ох, это не темные чары, — ответил он, — так, баловство. Протрем настойкой и пройдет. Чем же ты колдуну не услужил так? — спросил он мальчика, но тот не ответил. — Молчишь? Значит, есть за что тебя, стало быть, наказывать? Обидел ты кого?

— Амарис, задирается, конечно, но разве это повод так его калечить? — запричитала мать.

— Не бойтесь, Вы, исправим быстро, — Хоаким встал и, подойдя к лестнице, крикнул наверх. — Ле-ель! Куда ты поставил настойку из чистотела?

На втором этаже послышались суетливые шаги, юноша пролетел мимо учителя в соседнюю комнату и через минуту вынес из нее несколько наполненных доверху баночек.

— Здесь, — произнес он, — все здесь. Если надо, могу еще наготовить.

— Мое ты золото, — рассмеялся колдун. — Помоги мальчику, будь добр. Решил кто-то из наших «братьев» над ним позабавиться.

— Конечно, учитель, — Лелеттер поклонился ему и вышел к гостям.

Подойдя к столу, он взглянул на мальчика и замер, узнав в нем своего вчерашнего обидчика. Теперь он не выглядел для него таким устрашающим: мальчик, сгорбившись, смотрел в пол и прятал руки и лицо.

— Амарис, ну, поздоровайся же, — попросила сына женщина, и тот нехотя поднял взгляд.

Вскрикнув, мальчик отпрянул назад и перевернулся со стула: «Не надо! Не надо! Прошу, не надо! — закричал он, отползая к стене. — Прошу, я все понял, я больше не буду!»

— Амарис, что случилось?! — еще больше забеспокоилась его мать.

— Это он! Это из-за него! — прерывисто затараторил мальчик. — С ним был колдун!

— Азриал! — воскликнул Хоаким и, нахмурившись, вышел из избы, наказав напоследок. — Ты, Лель с ними будь, а я пойду, найду вредителя!

— Сынок, объясни, наконец, что вчера случилось? — женщина помогла сыну подняться, усадила обратно за стол и посмотрела на него строже прежнего.

Амарис долго молчал, слегка вздрагивая, боялась посмотреть на Леля, который так же стоял у стола с другой стороны. Так продолжалось до тех пор, пока с криками в дом не слетели Хоаким и Азриал.

— Да я тебя! — рыжий колдун гнал друга веником. — Ах ты, паразит! Стоило на миг тебе довериться! Опять за старое!

— Меня не жалко — дитя пожалей! — отмахивался тот. — Стоило мне на тот же миг отвлечься, как Лель пропадает куда-то, а потом я нахожу его с ножом у горла! Этот мальчишка остричь золотце твое хотел! Негодник! Паршивец! Как он вообще… — вдруг Азриал заметил Амариса, ужас в глазах которого было не передать. — Да как эта мелюзга смела явиться после такого?! — подойдя к мальчику, колдун навис над ним и прошептал. — Что, живодер, совесть замучила? Или просто жалко себя стало, негодяй?

— Азриал, стой! — схватив колдуна за рукав, Хоаким увел его в другую комнату.

— Что! Ты напал на него? — возмутилась мать мальчика, показав на рыжего юношу. — Что ученик колдуна сделал тебе?!

— Он… он… — всхлипнул Амарис, но Лель поспешил перебить.

— Не ругайте его. Ничего страшного не случилось. Ваш сын лишь напугал меня… — произнес Лелеттер, а сам подумал, что испугался тогда до полусмерти. Но держать зла на мальчика он не мог — не так был воспитан, и прощать научен. — Мне самому стоит принести извинения за господина Азриала. Он очень беспокоится обо мне, и… когда Ваш сын…господин Азриал просто пытался меня защитить… Позвольте мне помочь?

Пока Лелеттер сидел на кухне с Амарисом, протирая его лицо и руки целебной настойкой, Азриал и Хоаким тихо ругались в одной из комнат.

— Прошло бы это колдовство на третий день. А ему уроком бы на всю жизнь это стало! — в который раз пытался оправдать себя виновник переполоха.