Лелёка и голубая пуля

Наконец пришёл и Сигрус. Вместо приветствия он заорал на подчинённых, ещё не наступили те дни, когда он уже стал быстро решать вопросы с придворными. Сейчас как раз было самое сложное для него время

– Вы что, с ума посходили!

– Вы гвардейцы её величества. Вы отвечаете за жизнь и здоровье королевы! А в её отсутствии решили дебош устроить?!

«Дебош?! Кто устроил дебош» – удивлённо подумала гвардейка.

Это она провела весь прошлый вечер, как и все предыдущие, в своей каюте, а её коллеги похоже все эти дни развлекались. Вчера похоже отожгли по полной.

– Из ума выжили! Вы – гвардейцы, которые должны отвечать за порядок на корабле?!

Лелёка обвела взглядом присутствующих. Многие стояли понурив головы. За своими проблемами и усталостью она не замечала, что происходит на корабле. А ведь собиралась послушать голоса сослуживцев, но даже об этом позабыла.

– Считаете у меня других забот нет, ещё ваши пьяные драки разнимать?!

«Ого!» – мысленно воскликнула Лелёка.

Она стала внимательнее разглядывать сослуживцев, пытаясь понять, кто из них вчера отличился.

– Кто-то из вас даже более знатного рода, чем некоторые из придворных. Но они гражданские, с них спроса нет. А вы! Вы на службе даже в отсутствии королевы.

Девушка заметила синяки и ссадины на нескольких гвардейцах.

Сигрус выждал свою излюбленную театральную паузу и уже совсем другим голосом, без эмоций, спокойным и от того ещё более пугающее ледяным сказал:

– Пить на борту запрещаю. С сегодняшнего дня сухой закон до прибытия в Ниделию.

Он грозно посмотрел в ту сторону откуда раздался шепоток, который тут же стих.

– Это первое, – продолжил он, – второе – все участники вчерашнего инцидента будут наказаны – штраф на ближайшую выплату жалования в размере тридцати процентов от жалования.

– Сигрус, – начал кто-то возмущённо.

– Пятидесяти, – перебил его начальник гвардии.

Снова наступила тишина. На этот раз даже без малейшего шепоточка.

– С сегодняшнего дня возобновляется дежурство. Будете отвечать за порядок на корабле, чтобы довезти придворных её величества в целости и сохранности до родины. Если не приведи Ротше с кем-нибудь из них что-то случится – снова оштрафую.

Он обвёл подчинённых взглядом. Таким Лелёка его ещё никогда не видела. Он выглядел не просто грозным, а скорее даже устрашающим. Никто не посмел с ним спорить.

– График дежурств вам раздадут командиры. Начинает первое подразделение. Ко мне ни с какими вопросами не приставать – всё решайте через своих командиров или их замов. Не расслабляться, живём в обычном рабочем режиме, так же как жили бы во дворце.

– У меня всё, – последнюю фразу Сигрус сказал уже направляясь к выходу.

Он ещё не успел выйти из зала, как уже взял слово Никеус и начал зачитывать график дежурств. Дежурства не отличались от дворцового графика: смены по шесть часов, одни сутки дежурит первое подразделение, следующие второе. Так как в Проэксу гвардейцы отправились усечённым составом, то получалось, что за сутки выпадало даже два дежурства с интервалом шесть часов.

Спустя пару дней гвардейцы оценили насколько хорошо попасть в утреннюю смену и как тяжко оказаться задействованным в вечерне-ночную. Придворные не поднимались до полудня, поэтому дежурство было спокойным. После двух начиналось небольшое движение, но и оно не вызывало проблем. Все ещё были полусонные и трезвые. Правда часам к шести вечера все уже активизировались и начиналась активная жизнь, которая к десяти ночи входила в полную силу. Публика гудела часов до двух. Потом, поднявшиеся раньше других начинали потихоньку расходиться по каютам. Оставались самые стойкие, они же самые буйные, потому что пьяные. Эти могли гудеть до рассвета. С двух ночи и до шести утра было самое сложное дежурство.

Придворные шумели, мешая всем остальным. Потом вдруг кому-нибудь в голову приходила идея устроить ночные купания, да не в бассейне, что было бы обычно для барлов, а почему-то в открытом океане – захотелось вдруг экзотики. Ради своей прихоти они требовали остановить корабль и позволить им устроить заплыв. Иногда же перепившие гуляки устраивали дебош с разборками.

Первая смена дежурств была с восьми утра до двух часов дня – самое спокойное и скучное время. Следующая до восьми вечера. Как правило, публика ещё только разогревалась. Эта смета тоже была относительно спокойной. Следующие две, с восьми вечера до двух ночи и с двух ночи до восьми утра, были адом. После них гвардейцы обычно были уставшими настолько, что отсыпались чуть ли не сутки, что были до следующего дежурства. Присматривать за всеми, а не охранять одного человека оказалось значительно сложнее.

Охраняя государыню, они могли не церемониться со всеми остальными. Теперь же именно по отношению к ним и нужно было быть деликатными. Гвардейцы вроде как стали подчинёнными придворных. Находиться в непривычном для себя состоянии добавляло дискомфорта.

Начальник гвардии очень грамотно занял подчинённых, обеспечив их такой работой, заодно снял с себя заботы о сохранности вверенных ему придворных, решив так одну из поставленных ему задач.