Лелит Гесперакс: Королева Ножей

Даже раненое, оно было очень быстрым. Многие другие бойцы были бы ошеломлены его скоростью и дикостью, однако они не смогли бы продержаться достаточно долго, чтобы убить двух его сородичей. Лелит метнула один из своих ножей, и он пробил череп демона и вышел с другой стороны. Существо зашаталось, но его неестественная стойкость позволила ему еще мгновение продержаться. Лелит не позволила ему умереть в свое время: она подошла к нему и вскрыла гладкую, бледно-фиолетовую кожу его шеи другим оружием, а затем выдернула первый клинок. Последний враг рухнул, распадаясь на части. Поскольку других врагов в пределах досягаемости ее клинка не было, Лелит улучила момент, чтобы оценить ход битвы.

Все было кончено. Сил, посланных против них Той, Что Жаждет, никогда не было достаточно, чтобы уничтожить Иннари, но в этом и не было нужды. Иннари были из плоти и крови, несмотря на то что служили Богу Мертвых, и, хотя энергия павших могла поддерживать их живых товарищей, у последователей Иврейн было ограниченное число рук, чтобы владеть оружием. Их противник, напротив, обладал практически бесконечными ресурсами. Он мог порождать новых демонов из варпа, особенно сейчас, когда реальность галактики была нестабильна как никогда, а в разумных смертных, готовых отдать себя на службу Темному Принцу, никогда не было недостатка. Возможно, враг Иннари и не собрал в одном месте достаточно сил, чтобы окончательно уничтожить их, но он мог изматывать их капля за каплей и смерть за смертью.

К тому же Лелит прекрасно понимала, что для Иннари по-настоящему важна лишь одна смерть.

Иврейн, эмиссар Иннеада, обладательница меча Кха-вир, который, согласно легенде, был вырезан из кости пальца богини Морай-Хег. Именно ее возрождение в Комморраге возвестило о приходе Иннари как силы, и именно ее смерть должна была положить конец секте Иннари, ибо именно она принимала новых членов в их ряды. Именно Иврейн разрушила зависимость обитателей искусственных миров от их путевых камней, и именно Иврейн сняла с друкари бремя жажды душ. Лелит и сама ощутила это, когда ноющая, томительная боль в уголках ее души наконец-то сдалась перед шепчущей силой Бога Мертвых. Та, Что Жаждет, больше не скреблась у края разума Лелит Гесперакс, и Королеве Ножей больше не нужно было питаться чужой болью, чтобы не допустить постепенной деградации своей души.

Это было почти забавно, размышляла Лелит, наблюдая, как далекая фигура Иврейн изящным пируэтом проносится под широкими ветвями гигантского дерева и отсекает голову четырехрукому чудовищу за мгновение до того, как его собственный клинок настигнет ее плоть. Иврейн удалила ту часть существа Лелит, которая требовала смерти и страданий, чтобы поддерживать себя, но при этом наняла ее в качестве телохранителя. Лелит Гесперакс никогда не сражалась только для того, чтобы насытить свою душу. Она была величайшим гладиатором в галактике, и не чужая боль была для нее истинной жаждой, а вызов. И вот она здесь, с Иннари, убивает демонов и смертных пешек, вместо того чтобы искать самых опасных врагов в галактике и сражаться с ними, а ее единственная задача — сохранить жизнь жрице, пока не сбудется ее отчаянное пророчество.

Мимо пронеслись реактивные мотоциклы Разбойник, их подвесные осколковые винтовки выплевывали ядовитые осколки и уничтожали последние скопления людей, которые еще не бросились на оружие Иннари. Лелит повертела в руках клинки, чтобы стряхнуть с них остатки ихора, затем вложила их в ножны и отправилась по полю бойни.

Иннари были разрозненными, но сплоченными; разнообразными, но едиными. Здесь были представлены все эльдари: от аскетов-традиционалистов искусственных миров до гедонистов Комморрага; от затворников из кланов экзодитов до стайных, меркантильных корсаров; даже зловещие труппы арлекинов были представлены. У каждого из них была своя история, связанная с Иврейн и Иннеадом.

Море иннари вокруг Иврейн расступилось перед Лелит подобно тому, как рыба отплывает от хищника, и она пронеслась сквозь них с той уверенностью и самообладанием, с какими выходила на пески Крусибаэля — боевой арены, принадлежащей ее Культу Раздора, там, в Комморраге. Лелит не была иннари, не была по-настоящему, и все присутствующие это чувствовали. Большинство смирилось с этим, потому что выбора у них не было, а кого Иврейн решила держать рядом с собой — личное дело эмиссара. Те немногие, кто имел хоть какое-то влияние, не возражали, потому что только глупец стал бы прогонять бойца такого уровня, как Лелит, без веской причины. Они считали ее инструментом, который можно использовать в своих целях, и они были не первыми. Остальные же просто убирались с ее пути.