Лемминг Белого Склона (СИ)

Там же: Эгир, Ран, сёстры Кольги - хтоническое семейство морских великанов, а изначально, вероятно, богов неясной этимологии; Эгир (фgir) - его имя можно трактовать как "Ужас", хотя Иванов и Гамкрелидзе в своей хрестоматийной монографии об индоевропейской культуре настаивают на связи этого имени с праиндоевропейским *og' ("змея"), а Ричард Клисби в статье в древнеисландско-английском словаре указывает на возможное родство с греческим ???????, а древнеанглийское eagor , "море", сохранилось в диалектной английской пословице "have a care, there's the Eager coming" - "берегись, Эгир приближается"; вообще же, в исландской поэтической традиции имя Эгира ассоциируется прежде всего с морем. Эгир живёт на богатом дворе, расположенном не то под водой, не то на каком-то острове; в эддической песне "Перебранка Локи" упоминается, что боги-асы пировали у него в гостях, а его пиршественный чертог освещается золотыми пластинами (отсюда кённинг "огонь прилива" в значении "золото"). Ран - супруга Эгира, о ней известно, что у неё есть широкая сеть, которой она ловит утонувших в шторм моряков. Кольга - одна из дочерей Ран и Эгира, вероятно старшая, также морская великанша, она и её сёстры - поэтическое обозначение для штормовых волн.

Хеннинг Вихман - персонаж моего рассказа "Пей до дна!" и до кучи - один из предводителей братства ликеделеров (они же витальеры) - средневековой пиратской корпорации, оперировавшей на Балтике и на Северном море. Той самой, главарём которой был незабвенный Клаус Штёртебекер. Здесь Вихман представлен в качестве клабатера - корабельного домового из фольклора Северной Германии. Считалось, что хорошему капитану клабатер помогает, а скверному - мешает. Также считалось хорошим делом оставлять ему, как и всякому домовому, какой-нибудь еды и выпивки. Насчёт клешни вместо руки точно ничего сказать нельзя.

"Эрлинг ас отдал око в обмен на глоток мудрости, - подумал Хаген, - я отдам око, чтобы не уподобиться Локи" - имеется в виду миф о том, как Один обменял свой глаз на глоток из источника мудрости и так стал одноглазым; Локи же, главный трикстер северной мифологии, как таковой часто уличался в гомосексуализме и уподоблялся женщине. Известно, что в средневековой Скандинавии (а впрочем, как и во всей Европе) отношение к гомосексуализму было крайне отрицательным. В патриархальной традиции вообще уподобление мужчины женщине является величайшим для мужчины позором. Однако, есть основания полагать, что у древних германцев в рамках культуры молодёжных воинских союзов дело обстояло иначе, и гомосексуальные связи были для юношей едва ли не нормативом.

"Кровавый орёл" - bloПЖrn - особая казнь, упоминаемая в источниках лишь трижды, и всякий раз в связи с акцией мести за родича (как правило - за отца). Трудно сказать что-либо определённое по поводу семантического наполнения этого обряда - был ли он почётным или же постыдным. Часто его трактуют как жертвоприношение Одину. В мире, где происходит действие романа, "орла" режут в качестве наказания за преступления против рода либо аналогичной корпоративной структуры. Касательно собственно процедуры имеются разночтения. Так, Ивар сын Рагнара велел вызвать мастера работ по дереву, чтобы тот вырезал изображение орла на спине Элле конунга. Вероятно, в процессе казни со спины действительно снимали кожу так, чтобы было похоже на орла, затем отделяли рёбра от позвоночника и выворачивали их, а также лопатки, после чего извлекали лёгкие и раскрадывали по плечам, как оперение. Скорее всего, жертва теряла сознание от боли до конца этой увлекательной процедуры.

Голова юноши была гладко выбрита, кроме пряди, свисавшей с макушки на ухо - считается, и не без оснований, что древние германцы носили длинные волосы. Так, короли франкской династии Меровингов не стриглись никогда вообще (вроде в их волосах заключалась их удача, как у ветхозаветного Самсона). С другой стороны, имеются свидетельства, что и франки, и другие западногерманские народы, а также датчане, древние ирландцы, и даже хетты и истинные арии Индостана (Гангея Бхима "Махабхараты", например) носили на голове вполне казацкий оселедец. Эта традиция известна не только у индоевропейцев, но и у тюрков, а в виде модификации - также у гуннов и маньчжуров. Да и у славян, по всей видимости, эта стрижка была в чести - см. описание внешности князя нашего Святослава Игоревича. Скорее всего, чуб на бритой голове - особый маркер представителей воинского сословия, зародившийся в дремучие времена индоевропейских миграций, и с тех пор актуализировавшийся то тут, то там. Исходя из этого, не вижу причины, по которой Хродгар и другие персонажи не могли следовать этому славному древнему обычаю.