Лемминг Белого Склона (СИ)

- Я всё обдумал, пока наши мудрецы ругались, как птицы на базаре, - продолжал Арнгрим, - и у меня готов приговор. Слушайте же! Пословица говорит, что, кто вспомнит былое, тому ворон вырвет глаз, но ещё говорится, что тому, кто былое вовсе позабудет, ворон вырвет оба. Я ничего не забыл, как тут кому-то кажется. Но! У меня нет к тебе ненависти, сын Альвара, - это первое. Второе - для мести выбирают лучшего человека в роду, а ты, подсудимый, вряд ли можешь считаться лучшим в роду своего отца. Кроме того, я, как ни крути, твой родной дядя, и мне горько, что мы так с тобой повстречались, и нет моего желания отвечать на том свете за... э... племяноубийство. В-третьих, за поруганную честь моей сестры Хельги мой отец Арнкель конунг славно отомстил тем, кто поручился за Альдо ван Брекке. Теперь о битвах под Шлоссендорфом и под Броквеном поют песни! Верно, Сигвальд годи? Хороша ль была месть?

- Куда уж лучше, - бросил старик угрюмо.

- А мунд за мою сестру уплачен, и тебе ведомо, Карл Финнгуссон, куда он пошёл, не так ли?

- Так, Ваше Величество, - пробормотал Карл.

- Исходя из всех этих соображений, - улыбнулся король торжествующе, - для твоей же пользы, племянник, приговариваю тебя к пожизненному изгнанию из Сторборга. Не смей приближаться к столице менее чем на три раста, а лучше на четыре, ни сушей, ни морем, ни пешком, ни верхом, никак вообще. В ином случае никто тут не даст за твою жизнь и дохлой чайки. Впрочем, лучше бы тебе вовсе покинуть Вестандир. Твоё слово, юноша!

- Я нижайше благодарю Ваше Величество, - низко поклонился Хаген, - однако есть у меня просьба. Всего одна. Не думаю, что её трудно будет удовлетворить.

Все снова зашумели, возмущённые наглостью изгнанника. Парень же продолжал, глядя немигающим взором на преподобного:

- Позвольте мне перед уходом посетить ваш храм старых богов.

- То дело нетрудное, - милостиво кивнул конунг, - эй, годи, забери этого человека с собой, ибо теперь ты за него в ответе, пока он не покинет Сторборг.

- Дурное дело - отправляться в путь на ночь глядя. Заночуешь у меня, а на рассвете ступай, - сказал Сигвальд годи.

- Ты не спросил, зачем мне в храм, - заметил Хаген.

- Нет нужды, - хмыкнул старик. - Я же видел, на кого ты смотрел.

Тогда Хаген подумал, что надо бы лучше скрывать свои мысли.

В Альхёрге, в столичном храме всех богов, было куда просторнее и светлее, чем в святилище Грима. Там действительно стояли идолы и алтари всем асам и ванам, которых знал юноша. Нужный кумир он обнаружил сразу и поразился, насколько отличается Эрлинг в Гримхёрге от здешнего. В горах возвышался над алтарём Ужасный, Мрачный, Мудрый, бог рун и колдовства, повелитель воронов, наставник шаманов и сказителей. В Альхёрге же сидел на престоле деревянный Князь Асов в алом плаще, в блестящих позолотой доспехах, весь увешанный золотом и оружием, Податель Побед, Отец Ратей, Вершитель Битв, покровитель конунгов, бог власти и сражений, воинов и вождей. Впрочем, для Хагена так было даже лучше. Взяв золотое священное кольцо с алтаря, он поднял его над головой и произнёс, глядя в глаза божества:

- Вот я, Хаген сын Альвара сына Свалльвинда сына Хёгни сына Альвира из рода Фьёрсунгов, ныне клянусь на кольце, что настанет день, когда я отомщу Карлу Финнгуссону, жрецу Белого бога, отомщу тому, кто зовёт себя преподобным Кристофером, за оскорбление, которое тот нанёс моему отцу и мне самому. Пусть мне придётся ждать много зим - я терпелив. Ибо только раб мстит сразу, а трус никогда. Клянусь тебе, Эрлинг Вельфатер, что однажды Карл Финнгуссон проедется на твоём коне. Я, Хаген сын Альвара, - клянусь.

Сигвальд годи кивнул, принимая клятву и полмарки серебра - не положенную плату, но благодарность и задаток на будущее.

За ужином Хаген спросил:

- Скажи, Сигвальд годи, ведь не случайно твои родичи проезжали сегодня мимо монастыря?

- Не случайно, - кивнул хозяин, отирая пивную пену с усов. - У меня было видение. Хромой пёс-хаунд загнал лемминга и хотел его загрызть. Катла говорила, когда отнесла тебя на скалу, то положила тебе оберег - костяного лемминга. Нетрудно было догадаться.

- А кстати, при тебе ли тот оберег? - спросила дочь Сигвальда.

- Увы, - покачал головой Хаген, - я отдал его, чтобы пройти посвящение Эрлингу.

- Вот оно как! - вскинул бровь годи. - На самом деле редко кто отваживается посвятить себя этому божеству. Мало кому хорошо живётся под тенью ворона.

- А ты, добрый хозяин, кому себя посвятил? - Хаген сдержал икоту: ужин был сытный.

- А это не твоё крысячье дело, - беззлобно заметил Сигвальд. - Впрочем, мог бы сам догадаться: мой бог - Тэор, Гневноревущий, Могучий, Защитник людей и богов.