Лемминг Белого Склона (СИ)

- Ты не муж, - осклабился Ассур, - ты мелкая сучонка. Мало мне радости пачкать хер в твоём дерьме, но да кто-то же должен тебя проучить...

Однако не успел Ассур осуществить задуманное, а Хаген - броситься на нож, как раздался знакомый старческий голос.

- А чем это вы двое тут занимаетесь? - наивно полюбопытствовал Афи.

Ассур на миг обернулся, Хаген опустил голову и укусил руку с ножом. Ассур вскрикнул и повалил Хагена крепкой оплеухой. Однако нож выпал, Хаген подхватил его, вскочил и, не раздумывая, схватил Ассура за гордо дыбящийся член, да и отрезал его.

Визгу было - куда там свиньям. Кровь хлестала мощной струёй, забрызгав Хагена. Сын Альвара отбросил бесполезный кусок плоти, обронил кухонный тесак, отвернулся и начал блевать.

Афи же перерезал горло белобрысому надсмотрщику, вглядываясь во мглу. Ночь была безлунная, тучи перекрывали звёзды, но Белый перед смертью так орал, что его слышали не то что рабы, а и, пожалуй, мертвецы в Хель.

- Идём, Хаген, потом доблюёшь.

Юноша сплюнул, отёр губы рукавом и наконец-то подтянул штаны.

- Перепил я, - с напускной грубостью пояснил он, - прости, Афи. Или звать тебя иначе?

- Пока зови, как звал. Я вызнал, что хотел, и нас тут больше ничего не держит.

- Нас? - уточнил Хаген. - Я думал, ты уже у тролля меж ушей!

- Седой не бросает своих, - гордо заявил Афи, - кроме того, сам я не выберусь. Это не такое уж простое дело по нынешней погоде. Нужен помощник. Идёшь?

Афи протянул руку. Хаген пожал её - холодную и липкую. По локоть в крови.

- У тебя красные руки, - с опаской сказал юноша.

- Ты заметил? - усмехнулся хмуро старик. - Это Хаки... Нашёл-таки меня. В Эрвингарде.

- Ты... ты убил Хаки?!

- Не по своей воле. Так вышло. Бедный дурак! Испортил мне всё дело. Взял бы его в долю. Нет, не просто так его прозвали Верным! Теперь убийцу ищут по хуторам, и самое позднее к утру будут в Грённстаде. Здорово я наследил...

- Жаль, - проронил Хаген.

- И мне жаль, - эхом отозвался Седой.

Они шли споро, но не бежали. Бесшумно. Подальше от землянок, где просыпались рабы и батраки, разжигали огни, выходили поглядеть, кто там орал. Подальше от Мёсендаля, от валунов и рытвин, от грязи, нищеты и каменных жаб. Прочь из Моховой Долины.

Ручей переходили вброд: на мосту держали стражу. Лёд потрескивал под ногами. К хутору приблизились украдкой с северо-запада: ограда там была ниже. Действовали слаженно, понимая друг друга с полуслова. Хаген перелез во двор - совершить набег на кладовую за припасами, а старик обещал ждать у южной калитки. Туда выходила тропа на причал.

Кладовые в Грённстаде запирали, как и во всяком порядочном хозяйстве, на ключ. Ключи висели на поясе у фру Хладгюд, супруги Торфи. Лезть к ним в опочивальню Хаген решил делом опрометчивым, а потому прокрался к кузне, подобрал кочергу, которую часто оставляли снаружи, да и сбил замок на кладовой. Освободил от муки мешок, набросал туда сухарей, вялёной трески, прошлогодних яблок, горсть орехов и сушёных ягод. Потом сунул туда же потёртый мех для воды. Хотел было убираться восвояси, но послышались близкие шаги. Хаген бросил добычу и кочергу на пол, а сам вытянулся за дверью, держа наготове нож.

Он был готов убивать. Кто бы там ни был. Пусть даже сама Хладгюд хозяйка или её милая дочурка. Этой ночью Хагену было всё равно. Морской ветер, запах свободы, сводил с ума.

К счастью, то была не Хладгюд, а просто кто-то из челяди. Ворча, хусман наклонился подобрать мешок, и Хаген хладнокровно перерезал ему горло. То было юноше в новинку, но он быстро учился. Подобрал добычу, кочергу и зашагал через двор к южной калитке.

И понял, что забыл про собак.

Теперь пришлось бежать, сквозь ночь, рык и лай, отбиваясь от особо наглых кочергой. Хорошо ещё, что Грённстад сторожили не волкодавы, не овчарки и не гончие, а какие-то дворняги. Жаль, конечно, было бить по зубам животину, но да что поделать.

Казалось, боги решили подшутить над старым и молодым беглецами: с юга шла буря. Весенний шторм застил звёзды, но ветер так ревел, что скрипели все деревья и ставни, словно мертвецам не лежалось в курганах. Тут уж лают собаки, не лают - не до сна.

- Эй! - окликнул Хагена один из хозяйских помощников. - Ты чего тут забыл? Идём со мной!

- Идём, - сказал Хаген - и превратил ударом кочерги лицо хусмана в кровавую кашу.

Зажигались огни. Домочадцы выходили из стабюра, из жилых сараев, оглядывались. Сновали сторожа. Хаген отбросил кочергу, закинул мешок за плечо и бросился к выходу.

- Стой! Стоять! Э, за ним!!!

Между тем Афи проковылял к южной калитке, кряхтя и покашливая. Сторож, который погрузился было в блаженный сон, разом подобрался, поднял факел:

- Кто тут бродит? А, это ты, старик? Вернулся? Тебя обыскались!

Афи только развёл руками:

- Пьяный я был, пива напился у мудрого Фьялара! Пусти меня, а?

- Ну тебе Торфи покажет, - посочувствовал страж, отмыкая калитку, - проходи.

Вдруг Афи нахмурился, наклонился к привратнику:

- Глянь-ка, только осторожно, за мной никто не идёт?