Лэндон и Шей. Разбитые сердца

Было далеко за полночь, и я знал, что ей пора идти домой. Я понимал, что утром у нее будут жуткие неприятности с родителями, но на этот раз я решил побыть эгоистом. Я собирался попросить ее о том, о чем не имел права просить.

– Шей?

– Да?

– Останешься со мной на ночь?

Я задыхался, но все же произнес эти слова – из самой глубины моей души. Я был готов умолять ее остаться. Я был готов умолять ее провести эту ночь со мной. Единственной вещью, которую я знал наверняка, было то, что пока она рядом со мной, я чувствую себя немного лучше. Я чувствую себя не таким одиноким.

Она ничуть не удивилась. Она не покачала головой в знак отказа. Она просто встала, протянула мне руки и заставила меня встать.

– Пойдем спать.

В тот вечер мы больше не сказали ни слова. Но когда мы дошли до моей спальни, я ее поцеловал. Я прижался к ее губам и прошептал самую лживую фразу в своей жизни.

– Я ненавижу тебя.

Она улыбнулась, не отрываясь от моих губ.

– Я тоже тебя ненавижу.

– Хорошо, а теперь целуй меня и раздевайся.

Она сделала, как я сказал, и я тоже поспешил раздеться.

Когда я хотел выключить свет, она остановила меня и покачала головой.

– Нет, Лэндон… пожалуйста… – она встала на цыпочки и поцеловала меня в губы, прошептав: – Я хочу тебя видеть. Я хочу видеть всего тебя. Люби меня при включенном свете.

Наши тела соприкоснулись друг с другом, и мы снова слились в одно целое. Я выполнил ее просьбу – я не спешил. Такого секса у меня еще не было. Секса с эмоциями, с чувствами, с искренностью.

Она увидела те части меня, которые я так долго скрывал, и все же…

Она осталась.

Той ночью я заснул, держа ее в своих объятиях и точно зная, что никогда не буду ее достоин. Но, как бы то ни было…

Она осталась.

* * *

Когда я открыл глаза, она уже ушла – это было вполне логично.

Я проснулся позже полудня. За последние годы я впервые так хорошо спал.

Спустившись в гостиную, я обнаружил идеальную чистоту. Коробки из-под пиццы и остатки закусок были выброшены в мусорный бак.

На холодильнике висела записка:

Открой меня.

Заглянув в холодильник, я увидел на средней полке большую коробку – ту самую, которую принесла Шей. Поставив ее на стол, я открыл крышку и обнаружил внутри ровно тринадцать покрытых глазурью кексов, на каждом из которых была написана буква.

Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ

Рядом лежала записка, и я перечитывал ее снова и снова.

С днем рождения, грязное животное.

Цыпа

P.S. Не волнуйся, я все еще тебя ненавижу, но каждый именинник заслуживает кексы.

Я взял один из кексов и откусил большой кусок.

Проклятие. Это просто потрясающе.

Черт возьми, Цыпа.

Я тоже тебя ненавижу.

25

Шей

Мама и папа сидели напротив меня на диване в гостиной. Они смотрели на меня так, словно мы не были знакомы, но, если быть честной, я отвечала им тем же. Я скучала по Миме, которая встретила бы меня на пороге, если бы была дома. Я скучала по ее смеху, ее теплу и ее мудрости.

– Ты наказана, – сказала мама.

Ее глаза поблескивали от волнения.

– Расскажи мне что-нибудь новое, – пробормотала я, скрестив руки на груди.

– Не говори так с мамой, – отрезал папа, указывая на меня пальцем. – Ты нарушила все правила, и это нельзя оставить без последствий. С этого момента мы будем куда строже. Ты больше не сбежишь, Шеннон София. Ты не будешь разговаривать с нами таким тоном. Ты не будешь приводить мальчиков в наш дом и уж точно не будешь оставаться у них до утра. Ты меня поняла? Ты меня услышала?

Я не сказала ни слова, и мое молчание, кажется, только его разозлило.

Он встал и подошел ко мне.

– Я спрашиваю, ты меня услышала?

Я стиснула зубы.

– Более чем.

– Почему ты так себя ведешь, Шей? Раньше ты никогда не сбегала. Ты всегда была хорошей девочкой, – сказала мама.

– Да, расскажи нам почему. В твоих поступках нет никакого смысла. Мы не понимаем, зачем ты усложняешь нам жизнь, – добавил папа, и по моей коже побежали мурашки.

Я фыркнула.

– Ты шутишь, да? Это я усложняю жизнь?

– Мне не нравится твой тон, Шеннон София, – прошипел папа, сжав руки в кулаки.

– Да, хорошо. А мне не нравится то, что мой отец – лжец.

– Послушайте… – начала мама, но я ее перебила.

Я расправила плечи.

– Может, обсудим то, что ты снова торгуешь наркотиками? – рявкнула я. – Или мы будем и дальше делать вид, что это не так?

– Шей! – крикнула на меня мама.

– Что? Не понимаю, почему мы избегаем эту тему. Разве Мима уехала не из-за этого? Поэтому ты ее выгнала? За то, что она сказала правду? Если ты хочешь отругать кого-то за плохое поведение, то, может, тебе стоит начать с папы?

Это стало последней каплей. Его кулаки сжались, и он вскочил со своего места.

– Ты слишком далеко зашла, девочка, – рявкнул он, и в его глазах вспыхнул гнев.

Он сделал шаг ко мне, но мама вскочила и преградила ему путь, закрыв собой меня.

Она положила руки ему на плечи.

– Остановись, Курт, – приказала она.

Он скривился, пронзив меня злобным взглядом, и сделал шаг назад.