Лэндон и Шей. Влюбиться заново

Я устроилась у него на коленях, а он обнял меня и крепко прижал к себе. В этом не было ничего сексуального. Наши тела касались друг друга, а я уткнулась в его шею и закрыла глаза. Я могла бы уснуть прямо здесь и сейчас, и моим главным желанием было проснуться в том же месте.

— Ты выиграл в лотерею? — спросила я спустя четыре часа.

Он хихикнул:

— Нет, я просто должен Грейсону большую сумму.

— Он заплатил за то, чтобы ты приехал?

— Ага. Наши с мамой дела обстоят довольно туго, а отец полностью обрубил все мои финансы. Однако Грейсон согласился мне помочь. Он знал, что для меня значит приехать к тебе — то же, что для него означает приехать к Элеоноре.

— Боже, он такой хороший.

— Лучший. Миру нужно больше таких людей, как Грейсон Ист.

Я вздохнула, еще ближе прижимаясь к его шее.

— Как думаешь, им не помешает то, что Элеонора во Флориде, а он уезжает в колледж?

— Надеюсь, что нет. Я действительно желаю им счастья. Я никогда не видел, чтобы Грейсон так сильно и искренне о ком-то беспокоился. Кроме того, я верю, что настоящая любовь всегда обречена на счастливый финал.

Я хмыкнула:

— Кто бы мог подумать, что сам Сатана окажется таким романтичным?

— Что я могу сказать? Я встретил девушку, которая изменила мои взгляды на жизнь и любовь.

— Я так действую на людей, — пошутила я. — Я почти не говорю о наших отношениях с другими. Трейси сказала, что с моей стороны глупо находиться в подвешенном состоянии и упускать свою молодость.

— Ну, все мы помним, что Трейси встречалась с Реджи, так что ее мнение не в счет. — Он посмотрел мне в глаза и нахмурился: — Но иногда я беспокоюсь, что мне нужно слишком много времени, чтобы разобраться в себе… я боюсь осознать, что не смогу стать тем человеком, которого ты заслуживаешь.

— Я сказала тебе не торопиться, Лэндон.

— Да, но… черт. — Он выдохнул. — Это сложнее, чем я думал.

— Поговори со мной. Расскажи, через какие трудности тебе приходится проходить.

— Это трудно объяснить. Как будто я пытаюсь разложить по полочкам свой собственный испорченный мозг. Он доверху забит коробками с хламом без малейшего намека на порядок. Там так много дерьма, в котором нужно разобраться, и каждый раз, когда я справляюсь хотя бы с одной коробкой, тут же обнаруживается другая. Несколько дней стабильного прогресса, и бац! Паническая атака, и я чувствую, что снова вернулся к началу. Хуже всего то, что во время панической атаки я корю себя за то, что ее допустил. Ругаю себя, потому что я должен был пройти этот этап, оставить его позади. Стать сильнее. Итак, случается паническая атака, я виню себя за то, что ее допустил, а затем она нарастает и становится все хуже и хуже. — Он провел рукой по лицу и покачал головой: — Дерьмо. Звучит чертовски удручающе, но сейчас я занимаюсь именно этим — перекладываю и сортирую хлам в своей голове. Мне стыдно, что я заставляю тебя ждать. Шей, я люблю тебя, но тебе не обязательно это делать. Я не знаю, сколько времени это займет.

— Ты готов ждать меня?

— Сколько угодно, — ответил он без малейшего колебания.

Я знала, что он говорит правду.

Знала, что это — навсегда.

Я коснулась ладонями его щек и наклонилась, чтобы легко поцеловать его в губы. Никакого языка, никакого давления — просто нежный поцелуй, наполненный моей любовью.

— Я буду ждать, — поклялась я.

— Как долго?

— Столько, сколько потребуется.

— Боже, Цыпа… — пробормотал он, прижавшись своим лбом к моему и закрыв глаза. — Я вернулся сюда, чтобы ты почувствовала себя лучше, а вместо этого ты осчастливила меня. Как ты это делаешь? Как тебе удается делать мою жизнь лучше?

— Мы оба это делаем. Мы делаем друг друга лучше, даже не пытаясь. Думаю, это и есть любовь. Любовь — исцеление, которое дается всякий раз, когда ты рядом с нужным человеком.

На этот раз он поцеловал меня сильнее. Я ответила на поцелуй с той же страстью, прикусив его нижнюю губу и позволив его языку ласкать мой.

— Уже поздно, — произнес он, немного отстранившись. — Ты должна вернуться домой до того, как твоя мама и Мария начнут волноваться. Я заметил, что ты игнорируешь их сообщения.

Я нахмурилась:

— Мне нужно уйти?

— Да, но я буду здесь еще два дня, так что, если захочешь…

— Да, — перебила я. — Что угодно, когда угодно, где угодно, да. Я хочу, чтобы все оставшееся время ты провел со мной.

Он поцеловал меня в лоб.

— Я бы никогда не сделал иначе. Прежде чем ты уйдешь, я хочу кое-что тебе подарить.

Я уселась на пассажирское кресло и заправила волосы за уши.

— Не стоило ничего мне привозить.

— Тем не менее я это сделал.

Он потянулся к заднему сиденью машины и вытащил целый букет из восхитительных, изысканных, умопомрачительных MM’s с арахисовой пастой.

Мои губы растянулись в широкой улыбке — самой широкой за последние несколько дней.

— Я не смог найти пионы, поэтому решил, что это — лучшее решение, — объяснил он.

Я снова поцеловала его, не в силах поверить, что кто-то в здравом уме мог считать наши с Лэндоном отношения безнадежным случаем.

— Это самое прекрасное, что я когда-либо видела. У меня тоже есть кое-что для тебя. Вернее, это не совсем от меня, но… Одну секунду.