Ленин

В данный момент двери открылись, и в полутемное помещение вошел небольшой, плечистый мужчина в сером пальто и помятой мягкой шляпе. Осмотрелся внимательно. В этот час в пивной, где обычно собирались рабочие, никого не было.

Вошедший гость повернул раскосые глаза в сторону одинокой фигуры женщины в черном плаще и подошел к столику.

– Бахарев? – буркнул он.

Утвердительно кивнула головой. Мужчина уселся и вопросительно оглядел незнакомку.

К столику приблизился хозяин пивной.

– Светло? Темно? – задал он обычный вопрос.

– Пожалуйста, чашку кофе, – ответил гость.

Немец пошел в кухню, пыхтя трубкой.

– Доктор Иорданов? – спросила женщина.

– Йорданов…

– Вы издаете призывающую к борьбе за справедливость газету «Искра»?

Минуту колебался, но кивнул головой и шепнул:

– Допустим, что да, но что из этого следует?

Она сразу же отвечала:

– Хочу дать значительную сумму на издательство. Знаю, что редакция имеет постоянные финансовые хлопоты, типичные, впрочем, для нелегальных газет за границей, итак?..

Мюнхен. Центр города.

Открытка. Конец XIX века

Умолкла, так как приближался кельнер, несущий большую чашку кофе. Когда он отошел, продолжила дальше:

– Объясню все! Я сестра Бахарева, повешенного за организацию покушения на Николая II. Хочу мстить… но не царю, так как это ни к чему не приведет. Зло не только в царе. Не один, так другой. Весь строй виноват…

Человек с раскосыми глазами слегка усмехался и слушал.

– В «Искре» вы ведете борьбу с эсерами, называя их трусами, романтиками, мелкими буржуями. Так есть в действительности! Я знаю их хорошо! «Искра» опровергла теорию легальных социалистов, неотвратимо стремящихся к оппортунизму и подчинению буржуазным идеалам. В это время ваша газета стократно права, доказывая, что нет у них ни минуты для потери времени в создании настоящей партии социалистической и революционной, которая в самом тяжелом периоде должна начать борьбу против царизма, буржуазии и ее помощников среди эсеров, демократов и либералов!

– Гм, гм, – буркнул доктор Йорданов. – Вы действительно внимательно читали статьи «Искры», однако, не понимаю, что это имеет общего с намерением совершения мести за смерть террориста Бахарева,?

– Хочу разбить, уничтожить эсеров, посылающих на смерть пылкие головы, в то время как сами скрываются и дальше обманывают людей! – вспыхнула женщина.

– Та-ак? – протянул он, внимательно приглядываясь к незнакомке и следя за выражением ее лица. – Гм… предложение для обсуждения… должны, посоветоваться в своей группе.

– Мартов, Потресов, Засулич не будут, наверное, против, – начала она.

– Вы, как вижу, хорошо знакомы с составом руководителей «Искры», – заметил он с иронией.

– О да! – отозвалась она живо. – Ношусь издавна с намерением договориться с вами.

– Какие условия? – прервал он вопросом.

– Сразу могла бы распорядиться суммой в три тысячи марок… Требую, однако, допуска меня как постоянной сотрудницы. У меня хороший стиль, образованна… Закончила высшие курсы профессора Петра Лесгафта в Петербурге.

– Как вас зовут? – спросил он спокойно, окидывая ее мягким взглядом.

– Рощина. Вера Ивановна Рощина… Мой муж – ветеринар с Кубани.

Человек с раскосыми глазами сидел, погруженный в размышления. Лицо его имело сентиментальное, добродушное выражение. Однако взгляд из-под опущенных век неуловимо скользил по лицу сидящей перед ним женщины. Не ускользнули от его внимания всплески триумфа в ее светлых глазах и нервные движения пальцев.

Он поднял голову и сказал тихо:

– Должен посоветоваться с коллегами, Вера Ивановна! Завтра дам ответ. Встретимся здесь в это же самое время у этого столика…

Кивнул кельнеру, заплатил и с открытой улыбкой на лице, пожав ладонь новой знакомой, вышел.

Долго кружил по городу. И, наконец, оглядевшись вокруг, быстро направился в район Швабинг и исчез в подворье старого, довольно грязного каменного дома.

Влетел в маленькую комнату и обратился к женщине, суетящейся в кухне:

– Моя дорогая! Бросай ко всем чертям эту стряпню и лети тотчас же за Парвусом, Бобровым и Розой Люксембург. Она должна быть у Парвуса. Пусть приходят сюда, не теряя ни минуты. От них зайди к нашему наборщику Блюменфельду и пригласи его сюда. Только спеши, спеши! Periculum in mora¹¹.

Говорил веселым голосом, ходил по комнате, потирая руки, и что-то напевал низким голосом. Был в превосходном настроении.

Часом позже, постоянно кружа по комнате, рассказывал он собравшимся товарищам о встрече в пивной и закончил словами:

– Прибежали жандармы: почтенный Лопухин, Семякин, фон Коттен, Климович, Гартинг, ну и Владимир Ульянов, хотя известный здесь как безобидный болгарский врач Йорданов, имеющий голову на плечах! Ха, ха, ха! Хотели проскользнуть в нашу организацию за три тысячи марок, великолепно! Я деньги возьму, так как тогда раздуем мы нашу «Искру». Нелегко ее разжечь теми грошами, которые собирают нищие товарищи и посылают нам через Бабушкина, Лепешинского, Скубика и Гольдмана. Три тысячи марок – это огромная сумма! Возьму ее, а жандармов уведу в поле! Го, го, уведу!

Смеялся громко и потирал руки.