Ленин

Ленин усмехнулся, читая телеграфные ленты с ответом Духонина, и приказал послать депешу: «Генерал Духонин! От имени Правительства Российской Республики освобождаем вас от поста Главнокомандующего и на эту должность назначаем младшего лейтенанта Крыленко».

Когда телеграфист закончил, Ленин дал ему знак, что можно уйти.

Едва двери закрылись за солдатом, Ленин подошел к Крыленко и шепнул:

– Товарищ, возьми сейчас же отряд матросов, двигайся до Главной ставки и исполняй приказ, данный Духонину. Генерал должен быть убит… Если был возникли какие-то протесты в армии, не задумывайся перед применением даже массового смертного наказания. У нас нет права играть в полумеры!

На заседании Совета Народных Комиссаров Ленин представил план мира с Германией и протащил список кандидатов мирных делегаций, которыми руководил Троцкий. С удивлением и почти с большим испугом товарищи слушали приведенные фамилии никому неизвестных людей: фармацевта Бриллианта, безграмотного крестьянина Осташкова, фельдшера Пиотровского, провокатора царской охранки фон Шнура, революционера Мстиславского, студента Карахана, народной учительницы Биценко и мелкого журналиста-эмигранта Розенфельда-Каменева.

Они-то должны были выступать от имени великой «Святой России», вести переговоры с Германией, которая должна была послать в Брест-Литовский образованных, преданных отчизне людей: дипломатов, ученых, генералов.

Несколько товарищей хотело протестовать. Один из них крикнул с отчаянием:

– Продаем Россию!

Ленин инстинктивно почувствовал беспокойство и негодование, царящее в зале, и многозначительно взглянул на Дыбенко. Громадный матрос в тот же момент вышел. Немного погодя открылись двери. В зал вошли Халайнен с отрядом финнов и мрачный убийца офицеров в Кронштадте, моряк Железняков, приведший с собой взвод вооруженных матросов.

Стукнули приклады опущенных на землю винтовок. Солдаты застыли в неподвижных, угрожающих позах.

В зале стало тихо. Зависимый страх отразился на лицах сорока двух членов Исполкома при Совнаркоме.

Ленин со снисходительной улыбкой на лице и веселыми искрами в глазах объявил:

– Согласно постановлению Совета и Комитета, мы начинаем переговоры с Германией, что будет поручено товарищу Троцкому. Пусть ваша совесть будет спокойна, товарищи! Помните, что каждое соглашение с империалистическим германским правительством будет являться ничего не значащим лоскутом бумаги, так как вскоре подпишем другое с пролетариатом немецким, с правительством Карла Либкнехта!

Товарищи успокоили свою революционную совесть. Однако искушенные немецкие дипломаты, оценивая точно ситуацию в России, предложили такие резкие условия, что даже большевистская делегация не отважилась принять их без договоренности с Петроградом.

Был это громадный удар для новых хозяев старой империи. Ленин размышлял долго, так как не знал, каким способом в момент, когда еще существовал Совет социалистов враждебных фракций, когда в провинции жили патриотические лозунги, брошенные генералами Корниловым и Алексеевым, сумел бы убедить товарищей в необходимости мира любой ценой, чтобы революция смогла хоть на короткое время вздохнуть свободно и набрать новый разбег.

Пользуясь задержкой, Германия и Австрия гнали перед собой недисциплинированную Красную армию, на юге вторглись на Украину, на севере заняли Псков и для оказания нажима отправляли самолеты, которые все чаще начали кружить над Петроградом.

– Мы должны остаться единственными хозяевами ситуации. Опасным является для нас Учредительное Собрание, следовательно, разгоним его на все четыре стороны! – шепнул себе Председатель Совнаркома.

Этот дерзкий поступок, однако, необходимо было подготовить старательно. Целую ночь Ленин ходил по комнате, обдумывая план атаки. «Когда все наипотребнейшие и самые активные прослойки общества окажутся на нашей стороне, у нас не будет необходимости опасаться! – думал он. – Будем тогда внедрять в жизнь решения нашего Совета».

Назавтра все в самых дальних закоулках фронта и провинции, всюду, где существовал телеграф, знали о новых «благодеяниях» Совнаркома.

Удар был нанесен надежной и умелой рукой. Был это манифест нового правительства, позволяющий солдатам действовать самостоятельно в деле заключения мира с неприятелем и возвращаться домой; советующий крестьянам захват земли из имущества владельцев большой недвижимости, не ожидая созыва Учредительного Собрания; дающий согласие на то, чтобы народы нерусского происхождения безнаказанно отрывались от старой империи и создавали самостоятельные государства; призывающий, в конце концов, рабочих к взятию в свои руки капиталистических предприятий и фактического их ведения собственными силами.

Начиная и прерывая мирные переговоры, торгуясь и вводя в заблуждение, бросая то и дело новые, пустые, но эффективные фразы в роде «Ни мир, ни война», Троцкий и его шурин Каменев приостановили в это время наступление Германии.