Ленин

Знала ли Крупская об отношениях между Лениным и Инессой? Не могла не знать, трудно было не заметить. Со слов… Коллонтай… Марсель Боди сообщает, что Крупская хотела “отстраниться”, но Ленин не шёл, не мог идти на такой разрыв. “Оставайся”, – просил он… Ленин не хотел расстаться с прошлым, он любил Крупскую и вместе с тем Инессу – налицо два параллельных чувства. Жизнь оказалась не влезающей ни в так называемые “революционные” декларации Колосова (имеется в виду главный герой понравившегося Ленину одноимённого рассказа Тургенева, который уходит от девушки, которую разлюбил, и его декларация о необходимости вовремя порвать с прошлой любовью: “О, господа, человек, который расстаётся с женщиной, некогда любимой, в тот горький и великий миг, когда он невольно сознаёт, что его сердце не всё, не вполне проникнуто ею, этот человек, поверьте мне, лучше и глубже понимает святость любви, чем те малодушные люди, которые от скуки, от слабости продолжают играть на полупорванных струнах своих вялых и чувствительных сердец”. – Б. С.) – давайте вынесем в сноску, ни в чепуху о “пролетарском браке” и “классовой точке зрения в любви”. Нельзя не отметить проявленное потом Крупской, совершенно особое, мужество самозабвения. Под её редакцией вышел сборник статей, посвящённых “Памяти Инессы Арманд”, и её портрет и тёплые строки о ней она поместила в своих воспоминаниях. Это требовала память о Ленине. Далеко не всякая женщина могла бы так забыть себя…»[108]

Проблема развода, которую Ленин обсуждал с Арманд и Крупской, волновала его не только в личном, но и политическом плане. Накануне Первой мировой войны он опубликовал работу «О праве наций на самоопределение». Там он от вопроса о праве на расторжение брака плавно перешел к праву на политический развод – право на уход самоопределившихся наций из состава единого централизованного государства: «Роза Люксембург пишет в своей статье, что централизованное демократическое государство, вполне мирясь с автономией отдельных частей, должно оставить в ведении центрального парламента все важнейшие отрасли законодательства и, между прочим, законодательство о разводе. Эта заботливость об обеспечении центральной властью демократического государства свободы развода вполне понятна. Реакционеры против свободы развода, призывая к «осторожному обращению» с ней и крича, что она означает «распад семьи». Демократия же полагает, что реакционеры лицемерят, защищая на деле всевластие полиции и бюрократии, привилегии одного пола и худшее угнетение женщины; – что на деле свобода развода означает не «распад» семейных связей, а, напротив, укрепление их на единственно возможных и устойчивых в цивилизованном обществе демократических основаниях.

Обвинять сторонников свободы самоопределения, т. е. свободы отделения, в поощрении сепаратизма – такая же глупость и такое же лицемерие, как обвинять сторонников свободы развода в поощрении разрушения семейных связей. Подобно тому, как в буржуазном обществе против свободы развода выступают защитники привилегий и продажности, на которых строится буржуазный брак, так в капиталистическом государстве отрицание свободы самоопределения, т. е. отделения наций, означает лишь защиту привилегий господствующей нации и полицейских приёмов управления в ущерб демократическим».[109]

На самом деле Ленин поддерживал социал-демократический лозунг о праве наций на самоопределение вплоть до полного отделения только для того, чтобы привлечь на свою сторону симпатии угнетенных наций в составе империй, и прежде всего Российской империи. Но он отнюдь не был сторонником сепаратизма. Он лишь указывал, что подобно тому, как признание права на развод не отменяет институт брака как таковой, так и признание права наций на самоопределение не означает необходимости признания неизбежности распада всех многонациональных государств. Здесь Владимир Ильич исходил из соображений политической целесообразности. До тех пор, пока не победила мировая пролетарская революция, отделение наций и образование новых национальных государств желательно, так как это ослабляет большие буржуазные государства, в том числе империи. Но если в буржуазных государствах к власти приходит «пролетариат», т. е. коммунисты, то, наоборот, надо стремиться к сохранению государства в существующих границах, поскольку чем сильнее будет государство, где собираются строить социализм и коммунизм, тем более серьезную помощь оно сможет оказать пролетариату других стран в осуществлении целей мировой революции.