Ленин (Глава 3)

Какой будет начавшаяся революция - Ленин знал. В своем первом "письме издалека" лидер большевиков писал: "Один кровавый комок - вот что такое общественно-политическая жизнь переживаемого момента"20. Временное правительство только пытается распорядиться властью и не без основания считает, что верность союзническим отношениям обернется меньшей кровью для России (так потом и вышло), нежели сознательно способствовать поражению собственной армии, к чему призывали большевики. Ленин уже видел ситуацию в Россию через призму "кровавого комка", хотя такой она станет со временем лишь с помощью большевистской партии.

В истории нельзя найти более убедительного прецедента, когда политическая партия во имя корыстных целей захвата власти выступала бы столь последовательно и яростно за поражение собственного отечества! Но для Ленина и большевиков это были звенья одной стратегической цепи: развал отечественного государства с помощью военного поражения с последующим захватом власти в этой повержен

194

ной стране. Демократический февраль не смог противостоять этому коварному плану.

Самое удивительное в этом плане не его циничное, антипатриотическое содержание, а то, что Ленину удалось собрать достаточное количество сторонников и с помощью совсем небольшой (к февралю 1917 года) партии реализовать его в кратчайшие исторические сроки! Историки и писатели до сих пор ломают голову, поражаясь фантастической невероятности свершенного. Мы никогда не узнаем в точности: в Цюрихе ли Ленин обдумал план сепаратного мира с Германией, который мог быть заключен только с позиции слабости? Или он не смотрел так далеко, и его беспокоила больше проблема: ехать в Россию сейчас или позже? А может, Ленин больше всего думал, как использовать к собственной выгоде неизбывную тягу миллионов людей на его родине к миру и земле?

Никто сейчас точно не скажет, о чем думал Ленин в триумфальные дни Февраля в уютном буржуазном Цюрихе. Александр Исаевич Солженицын попытался, правда, с помощью художественно-исторического инструментария исследовать космос ленинского сознания в Цюрихе. И делает это, на наш взгляд, весьма убедительно. В своем узле III "Март семнадцатого" Солженицын пишет, смело скальпируя сознание Ленина, давно ушедшего в мир теней, но волею своих исследователей превращенного в языческую мумию:

"...Произошло в России чудо? - думает Ленин. Но чудес не бывает ни в природе, ни в истории, только обывательскому разуму кажется... Разврат царской шайки, все зверство семьи Романовых, этих погромщиков, заливших Россию кровью евреев, рабочих... Восьмидневная революция... Но имела репетицию в 1905 году... Опрокинулась телега романовской монархии, залитая кровью и грязью... По сути, это и есть начало всеобщей великой гражданской войны, к которой мы призывали... Весь ход событий ясно показывает, что английские и французские посольства с их агентами непосредственно организовали заговор вместе с октябристами и кадетами... Милюков и Гучков марионетки в руках Антанты... Не рабочие должны поддерживать новое правительство, а пусть это правительство "поддержит" рабочих...

195

Помогите вооружению рабочих - и свобода в России будет непобедима! Народ не пожелает терпеть голода и скоро узнает, что хлеб в России есть и можно его отнять... И так мы завоюем демократическую республику, а затем и социализм..."21

Никто с уверенностью не скажет, что именно так думал Ленин, но Солженицын, по моему мнению, очень близок своим воображением к тому, что могло быть. В навсегда исчезнувшие тайны ленинского сознания можно проникнуть, лишь скрупулезно обследовав то, что было предметом его анализа. По словам лечащего врача Ленина немца Ферстера, больного в 1923 году мучило чувство страха и обреченности. Оставшись наедине со своим уже замутненным сознанием, Ленин, возможно, переживал уже прожитое. Его необратимость, как и караулившая у изголовья смерть, сдавливали спазмами страха виски, голову, тело...22

Ленинский мозг, его голова были и останутся вечной загадкой для художника и исследователя, хотя деяния человека делают эти тайны прозрачными. "Голову носил Ленин как драгоценное и больное. Аппарат для мгновенного принятия безошибочных решений, для нахождения разительных инструментов, - писал А.И.Солженицын, - аппарат этот низкой мстительностью природы был болезненно и как-то как будто разветвленно поражен, все в новых местах отзываясь. Вероятно, как прорастает плесень в массивном куске живого - хлеба, мяса, гриба, - налетом зеленоватой пленки и ниточками, уходящими в глубину..."23

Так великий русский писатель пытается приоткрыть завесу над тайнами ленинского сознания. Именно в этом сознании родился план, с которым Ленин решил ехать в Россию.