Ленин. Сталин

На этом закончился кавказский период жизни Кобы, поскольку из Сольвычегодска он больше не вернулся на Кавказ. Вначале отправился в Вологду, а два месяца спустя он уехал в С.-Петербург несмотря на то, что пребывание там было ему запрещено полицией. В С.-Петербурге он прежде всего разыскал своего друга Аллилуева. Это произошло в тот самый памятный день 18 сентября 1911 года, когда в киевском театре агент-провокатор «охранки» совершил покушение на Столыпина, закончившееся смертью премьер-министра. Волнение, охватившее в связи с этим происшествием царскую тайную полицию, вызвало волну арестов лиц, находящихся на подозрении у «охранки». Разумеется, в их число входил и Коба, который на несколько месяцев отправился в тюрьму, а затем административным порядком был выслан на три года в Вологду. Однако Вологда, бывшая тогда центром одноименной российской губернии, находилась не на краю света, а царская «охранка», что касается бдительности и изощренности, даже отдаленно не достигала уровня ЧК, ГПУ, НКВД и МВД, и нет ничего удивительного в том, что столь опытному и прошедшему огонь, воду и медные трубы «подпольщику», как Коба, в короткий срок удалось провести полицию и в феврале 1912 года ускользнуть из Вологды.

Тем временем в январе 1912 года в Праге собрался съезд избранных членов Российской социал-демократической рабочей партии, на котором были представлены преимущественно большевики и лишь два меньшевика. На этом съезде было положено начало независимой, с организационной точки зрения, партии большевиков и принято решение об участии в выборах в четвертую Государственную Думу. Во вновь избранный в Праге большевистский Центральный Комитет вошли Ленин, Зиновьев, Орджоникидзе и другие, а Коба был кооптирован in absentia[11], что можно считать его вхождением в партийную иерархию.

В последовавшие за этим месяцы Коба развил лихорадочную деятельность; он побывал на Кавказе, в Москве и С.-Петербурге, наладил там связи с большевиками-депутатами Думы, готовил выход первого номера газеты «Правда» и т. д. В результате этого в конце апреля 1912 года он был снова арестован и сослан, на этот раз на четыре года в Восточную Сибирь, в Нарым на Оби. Однако уже в сентябре он бежал из Нарыма, и в С.-Петербурге принял участие в подготовке к выборам в четвертую Думу, а в ноябре 1912 года появился в Кракове на конференции, где под председательством Ленина обсуждалась дальнейшая тактика большевистской партии. На краковской конференции Ленин настоял на том, чтобы была наконец проведена ясная разделительная черта между большевиками и меньшевиками, поскольку во время выборов в Думу наглядно выяснилось, что последние выступают от имени среднего сословия. Однако после возвращения в С.-Петербург Коба не в полной мере следовал директивам Ленина по этому вопросу, ибо как он, так и депутаты-большевики считали нецелесообразным демонстрировать крайне правым депутатам Думы напряженность, возникшую в рядах социалистов. Для того чтобы сгладить разногласия, в начале 1913 года Ленин вновь вызвал Кобу и шестерых депутатов-большевиков в Краков, где ему удалось убедить последних в необходимости отмежеваться от коллег-меньшевиков. Его расхождения во мнениях с Кобой были искусно преодолены путем компромисса.

После отъезда депутатов из Кракова Коба еще некоторое время оставался один на один с Лениным, что создало возможность для обстоятельных бесед со своим властелином и учителем, которые убедили Ленина в выдающихся способностях большевика Кобы, достигшего тогда всего лишь тридцати трех лет. Впрочем, решающую роль сыграло прекрасное знание Кобой национальных проблем, которые в ту пору особенно интересовали Ленина. В результате Коба получил от Ленина задание написать разработку о положении национальных меньшинств в России. Для выполнения этого задания Коба во второй половине января 1913 года поехал на четыре недели в Вену, где он имел возможность найти материал по данному вопросу и встретиться с людьми, которые могли оказать ему помощь в этой работе. За этот период Коба написал обширную работу о национальных меньшинствах в России, а незадолго перед этим под псевдонимом «Сталин» написал статью, направленную против Троцкого, которая появилась в «Социал-демократе» от 12 января. Итак, эта дата может считаться моментом превращения Кобы в Сталина.

Работа о национальных меньшинствах встретила полнейшее одобрение Ленина. В письме Горькому он превозносит Сталина, не скупясь на похвалы, и называет его «замечательным грузином».