Ленин в 1917 году

Заранее обдуманную и подготовленную провокацию «правых» выдавало и быстрое появление «рояля в кустах» — 5 июля «жёлтая» газета «Живое слово» опубликовала сообщение бывшего ленинского соратника Алексинского и старого эсера Панкратова о том, что Ленин является прямым германским агентом, о чём-де у «нижеподписавшихся» имеются документы.

Весенняя болтовня о «пломбированном вагоне» к лету вроде бы рассосалась, но тут же вот — «даку́менты». «Утка» Алексинского — Панкратова, подготовленная не ими, конечно, выглядела неуклюже при ближайшем рассмотрении, однако из неё сразу же сделали сенсацию.

Сей сюжет мы позднее разберём подробно, а пока скажу, что вечером 6 июля власти санкционировали арест Ленина, Зиновьева и Каменева, и прокурор Петроградской судебной палаты тут же выписал ордера на арест.

Отряд Преображенского гвардейского полка под командованием начальника контрразведки Бориса Никитина отправился на квартиру старшей сестры Ленина — Анны Елизаровой-Ульяновой, где жили Ленин и Крупская. Тщательнейший обыск ничего не дал, но «история» разрасталась, партия большевиков ушла фактически в полуподполье и в подполье.

6 июля в сторожке завода «Русский Рено» прошло совещание исполнительной комиссии Петроградского комитета РСДРП(б) с участием Ленина, где было решено призвать рабочих к возобновлению работ с утра 7 июля.

7 июля 1917 года премьер князь Г. Е. Львов подал в отставку и министром-председателем Временного правительства был назначен А. Ф. Керенский.

7-го же июля на квартире тестя Сталина, большевика С. Я. Аллилуева, собрались члены ЦК Ленин, Сталин, Ногин, Зиновьев, Каменев и ряд партийных работников, в том числе — Орджоникидзе и Стасова. Обсуждался и вопрос о явке Ленина на суд. Вначале Владимир Ильич сгоряча решил явиться, но в итоге было принято решение на суд не являться. В бюро ЦИКа Ленин написал:

«Сейчас только, в 3¼ часа дня, 7 июля, я узнал, что у меня на квартире был сегодня ночью обыск, произведённый вопреки протестам жены, вооружёнными людьми, не предъявившими письменного приказа. Я выражаю свой протест против этого, прошу Бюро ЦИК расследовать это прямое нарушение закона.

Вместе с тем я считаю своим долгом официально и письменно подтвердить то, в чём, я уверен, не смог сомневаться ни один член ЦИК, именно: что в случае приказа правительства о моём аресте и утверждения этого приказа ЦИК-том, я явлюсь в указанное мне ЦИК-том место для ареста.

Член ЦИК Владимир Ильич Ульянов

(Н. Ленин)».

(В. И. Ленин. ПСС, т. 49, с. 445.)

Увы, «социалисты» Керенский, Чхеидзе, Церетели, Чернов и иже с ними уже пустились во все тяжкие, и их «гарантии» — даже если бы они были даны — не стоили бы тех чернил, которыми были бы написаны. К тому же 9 июля Бюро ЦИК фарисейски отказалось от права на неприкосновенность своих членов при условии, что правительственные власти «будут предупреждать ЦИК об арестах за 24 часа и предоставят ему возможность следить за ходом расследования».

(Рабинович А. Большевики приходят к власти. Революция 1917 года в Петрограде. Пер. с англ. М.: Прогресс, 1989, с. 346.)

Но это подлое и одновременно жалкое «постановление», принятое исключительно против Ленина, не могло послужить для окончательно саморазоблачившихся ренегатов даже «фиговым листиком».

ОТНОШЕНИЕ к большевикам изменилось у многих в день-два разительно! Антиленинский «чёрный пиар» об «измене» Ленина — а других причин к общественной обструкции не было! — своё дело сделал. Особенно эффективно удалось обработать солдат, тем более что большевизированные части отправили на фронт. С рабочими номер с «пиаром», конечно, не проходил, но они пока что были из процесса выведены — в Питере властвовал юнкерский штык.

Не обошлось без трагикомических деталей. На рассвете 6 июля сводный отряд из Петроградского полка, восьми броневиков, трёх рот Преображенского, Семёновского и Волынского гвардейских полков, отряда моряков Черноморского флота, нескольких отрядов юнкеров, курсантов авиашколы и отряда самокатчиков (военных велосипедистов) при поддержке тяжёлой (!) артиллерии приготовился штурмовать дворец Кшесинской.

Большевики успешно и безболезненно прорвались через всю эту ораву к Петропавловской крепости, гарнизон которой им сочувствовал, но днём войска заняли и крепость.

Начались аресты.

А на чердаке особняка Кшесинской обнаружили кипы листовок погромного дубровинского «Союза Михаила Архангела», оставшиеся с царских, конечно, времён… Тем не менее «Петроградская газета» 8 июля радостно сообщила «сенсацию»:

«Ленин, Вильгельм II и д-р Дубровин (известный деятель правых) в общем союзе. Доказано: ленинцы устроили мятеж совместно с марковской и дубровинской чёрной сотней».