Ленин в поезде. Путешествие, которое изменило мир

Такова, по крайней мере, одна из версий этой встречи⁴⁴. В официальных документах советского времени, когда Ленин был бог, а Парвус – всеми забытый выскочка, упоминаний о ней вообще нет. В составленной в советский период летописи жизни (“биографической хронике”) Ленина под маем 1915 года отмечено, что Ленин взял в публичной библиотеке Берна книгу под названием “Влияние высокогорного климата и горных экскурсий на человека”, однако о встрече с Парвусом ни слова⁴⁵. В ноябре 1915 года лидер большевиков атаковал в печати своего недавнего гостя, назвав основанную Парвусом социалистическую газету “Колокол” “клоакой немецкого шовинизма”, а о самом издателе написал, что тот “опустился теперь <…> до… последней черты”⁴⁶.

Но на самом деле Парвус стал теперь слишком важной фигурой, чтобы Ленин мог его игнорировать. Ни один из тогдашних революционеров не пошел бы на риск ссоры с Парвусом. Его газета имела очевидный успех – “Колокол”, как выяснилось, особенно любили школьные учителя, – но у Парвуса были гораздо более амбициозные планы. Особенно бурную деятельность он развил летом 1915 года, вернувшись в Копенгаген, где основал институт для исследования социальных последствий войны. В институте работало много русских эмигрантов, что вызывало у датской полиции серьезные подозрения, но никто не мог доказать, что сотрудники института занимались чем-либо иным, кроме статистики и научного творчества.

В августе 1915 года человек по имени Макс Циммер, знавший Парвуса еще по Константинополю, отправил в Берлин донесение о его достижениях. Недавний совместный ужин, очевидно, удался: Парвус внушил своему гостю, что прорыв близок. Циммер пришел к выводу, что Парвус “экономно” распоряжается предоставленным ему немецким бюджетом и с помощью своего научного учреждения настолько скрытно осуществляет тайные маневры, что “даже господа из вышестоящей организации не подозревают, что за всем этим стоит наше правительство”. Парвусу удалось убедить Циммера и в том, что ему вскоре удастся объединить разделившиеся фракции русского революционного движения⁴⁷.

Тем временем появились и новые источники обогащения. С помощью немцев Парвус занялся импортом угля, что позволило ему приумножить состояние; попутно он занимался агитацией среди портовых рабочих Дании⁴⁸. Кроме того, Парвус контролировал основанную летом 1915 года посредническую “Компанию экспорта и торговли” (Handels- og Eksportkompagmet). Компания с конторой в Копенгагене поставляла товары из Германии через Данию и Швецию в Россию; конторой управлял польский еврей-эмигрант Яков Фюрстенберг, известный также под именем Якуб Ганецкий.

Мало у кого из своих сотрудников и партнеров он вызывал приязнь. Главными достоинствами Ганецкого были неистощимая работоспособность и пухлая адресная книжка. Уже через пару месяцев он стал ближайшим помощником Парвуса и, несмотря на вялое, словно у саламандры, рукопожатие, во всем остальном теперь выглядел как заправский бизнесмен: кожаные туфли ручной работы, костюм, сшитый на заказ, белоснежные перчатки и цветок в петлице⁴⁹.

Бизнес-модель “Компании” была чрезвычайно простой. Вся Европа отлично знала, что до войны большая часть российского импорта обеспечивалась Германией. Свечной воск, с которым пришлось возиться Хору, был сущей мелочью. Императрица Александра Феодоровна ездила на автомобиле марки “даймлер”, та же фирма поставляла арестантские фургоны для петербургских тюрем⁵⁰. Магазины в русских городах были полны немецких товаров – от велосипедов и швейных машинок до электрических выключателей и консервов. Военное эмбарго стало для русского рынка тяжелым ударом. В 1915 году, когда Фюрстенберг открывал свою датскую фирму, Россия испытывала крайнюю нужду в ряде товаров, особенно важных в военное время: не хватало лекарств, перевязочных материалов, градусников, шприцев, противозачаточных средств.

Именно этот дефицит и призвана была покрыть контора Фюрстенберга. Выстроив вдоль Северного транспортного пути надежную цепочку посредников, Фюрстенберг был в состоянии удовлетворить любые пожелания заказчика (скажем, согласно спецификациям, на российский рынок поставлялись исключительно “презервативы с резервуаром”)⁵¹.