Ленин в поезде. Путешествие, которое изменило мир

От облегчения Ленин чуть не расхохотался, и до самого Треллеборга настроение у него было отличное. Фюрстенберг организовал на причале небольшой торжественный прием (увы, более скромный, чем тот, что он подготовил накануне). С парома заметили даже несколько красных флагов. Согласно первоначальному плану, в церемонии должен был участвовать левый депутат риксдага Фредрик Стрём, но дела задержали его в столице. Зато присутствовали, помимо самого Фюрстенберга, бургомистр Треллеборга и молодой социалист Отто Гримлунд. Ждать паром на ледяном ветру было непросто, и Гримлунд вспоминал, как поднялось настроение у шведов, когда они наконец различили на палубе “Королевы Виктории” “статную фигуру Платтена”³², окруженного русскими товарищами с бледными помятыми лицами. Некоторые из них еще не вполне оправились от морской болезни. Пока русские хлопотали со своим багажом, бургомистр произнес краткую речь. На всю церемонию ушло не более пятнадцати минут. Потом пассажиров проводили к очередному поезду, и под хлопанье флагов в мерцающем свете вокзальных фонарей они тронулись дальше.

Следующим пунктом назначения был Мальмё и его восхитительный отель “Савой”. Ближайшая к вокзалу гостиница оказалась при этом лучшей в городе. Там Фюрстенберг, всегда склонный к театральным эффектам, организовал гастрономическую интермедию в декорациях ярко освещенного обеденного зала в стиле модерн. Официанты “Савоя”, знаменитые своей вышколенностью, выстроились у шведского стола, ломившегося от закусок. После трех дней и ночей в третьем классе усталые и укачавшиеся русские путешественники вдруг оказались на настоящем пиру: лососина, ветчина, копченая лосятина под клюквенным соусом, маринованные огурцы, судак, сыр, сметана, горы красной и черной икры, чудесный ржаной хлеб)… Меньше чем за четверть часа всё было сметено. Один только Ленин не обратил никакого внимания на еду: с самого момента прибытия в Треллеборг он непрерывно пытал Фюрстенберга о новостях и никак не мог утолить свое любопытство, а уж тем более поесть.

Этот допрос часами продолжался и в ночном поезде из Мальмё в Стокгольм. Гримлунд, деливший купе с Лениным и Фюрстенбергом, сохранил воспоминания об этих разговорах. Вождь большевиков, вспоминал он, интересовался буквально всем. В Швеции только что был отправлен в отставку премьер Яльмар Хаммаршёльд – отчасти в наказание за то, что он строго соблюдал правила торговой блокады. Его преемник был еще более консервативным; но за стенами верхней палаты парламента и невзирая на лишения военного времени, триумф русской революции породил в Швеции какую-то новую атмосферу надежды. Скоро и Фюрстенберг, и Ленин сошлись на том, что больше всего выиграет от этого Яльмар Брантинг – социалист, патриот и один из самых проницательных политиков Швеции³³. Проблема была в том, что Брантинг вряд ли поддержит большевиков, когда дело дойдет до настоящей драки. Будучи депутатом риксдага, он всегда будет под подозрением (предположил бы тут какой-нибудь немецкий агент), что он не социалист, а просто замаскированный буржуа. К тому же Брантинг богат, любит хорошее шампанское и вообще живет на широкую ногу³⁴.

Ленин жадно слушал. Он восхищался Брантингом, который когда-то помог ему уйти от царской полиции. В то же время для него было жизненно важно составить мнение о шведских левых в целом. Он знал, что интернационалистов считают не патриотами, они постоянно подвергаются нападкам, а друг Ленина Цет Хёглунд сейчас сидит в тюрьме. Фредрика Стрёма, как и других циммервальдских левых, теперь не подпускали к социал-демократической фракции в шведском парламенте, которую возглавлял Брантинг.

Ленин хотел знать, что теперь намереваются делать его соратники, и он засыпал Фюрстенберга вопросами о профсоюзах и их ресурсах. Есть ли в них молодежные движения и кто ими руководит? Что изменилось за последние два месяца? Почему эти люди, его добрые друзья, не в состоянии понять, что революция должна взять в руки оружие?

Примерно через час после начала разговора Гримлунд, журналист по профессии, больше не мог удержаться: он взял блокнот и начал записывать. Ленин как раз обрисовывал план действий для будущего Заграничного бюро большевиков, которое обоснуется в Стокгольме, однако, заметив карандаш в руках Гримлунда, разглядел в молодом человеке потенциального нового ученика. И пока поезд шел на север сквозь шведскую ночь, Ленин дал Гримлунду мастер-класс по предмету “политика”. Гримлунд вспоминал:

Ленину необязательно нужна большая аудитория, о своих идеях он готов говорить с каждым.