Ленин жив!

  В этот момент в приемную вошли два типа. Рожи у них были какие-то смазливо-злостные. Вроде, как улыбка на устах и в тоже время, вроде какой-то садистский оскал на губах. Эти двое поздоровались кивком голов и застыли в позе "смирно".

  Бродский тоже довольно кивнул головой в ответ и приказал:

  - Тест этого человека, срочный, но не подробный.

  - Что интересует? - спросил один из холуев.

  - Интересует: состояние и намерения на ближайший час.

  Кирилл удивленно посмотрел на Бродского и возмущенно сказал:

  - Меня, что, пытать тут будут?

  - Да нет, товарищ Кирилл. Просто сдадите тест, без этого нельзя.

  Один из вошедших мужчин прошел за спину к Кириллу и тихо сказал:

  - Прошу вас следовать за мной!

  Второй аккуратно подошел к боковой двери и, открыв ее, указал рукой. Кириллу оставалось только повиноваться. Да и противится, уже просто не было смысла. Он, склонив голову, вошел в соседнюю комнату. Это тоже был кабинет, но намного скромнее в отделке. На полу уже не было богатого персидского ковра, а шторы весели в виде обычных прямоугольных полосок. Лучинский встал посредине этого кабинета и не знал, что делать. Один из сотрудников, судя по всему службы безопасности, махнул на кресло в углу. Лишь сейчас Кирилл рассмотрел это необычное седалище. Это было что-то на подобии кресла в кабинете зубного врача. Как и у дантиста, над ним висел специальный фонарь, под ногами была эдакая подставка, подлокотники со специальными углублениями, а сверху спинки торчал странной формы подголовник. Из него свисали вниз несколько проводов с датчиками.

  Кирилл хмыкнул и подошел к этому необычному креслу.

  - Садитесь как вам удобно, откиньтесь назад, и не шевелитесь, а я к вам пристегну датчики, - заботливо, словно медсестра в кабинете психологической разгрузки, сказал один из мужчин.

  Лучинский медленно повалился в кресло. Ноги его непроизвольно легли на подставку, а голова была зажата специальным держателем. Тот, который пристегивал, был сотрудник службы безопасности по фамилии Пельше. Так, по крайней мере, его называл напарник, который, как решил и догадался Кирилл, носил фамилию Кунаев.

  Пельше, крепко пристегнув датчики и ремни к рукам Кирилла, махнул напарнику. Тот, уселся за стол и, достав, что тот наподобие ноутбука, раскрыл монитор и, пару раз ударив по клавишам, резво, и как-то злорадно спросил:

  - Вам удобно? Товарищ Кирилл?

  - Да... - буркнул Лучинский.

  Он закрыл глаза и про себя решил отвечать на дурацкие вопросы с юмором.

  - Вы честный человек?

  - Это вопрос?

  - Ну конечно?

  - Не знаю! В детстве, вот, воровал с друзьями кроликов у бабушки в деревне... - Кирилл усмехнулся.

  - Вы, хотите причинить нам вред?

  - Вам? Что вы!

  - Вы, верите, что человечество обречено?

  - В смысле?

  - Вы, считаете себя борцом?

  - С кем?

  - Вы любите яичницу?

  - Да, что б вас, вы, что там спрашиваете? Я думал, у вас нормальный тест, а вы тут... какая яичница? Я не ел ее, почти сто лет!

  - Вы, хотели бы попробовать наркотик?

  - Ну, не знаю. Смотря, что...

  - Вы, хотели бы вернуться назад?

  Лучинский, вздрогнул и напрягся. Он потянул руки и чуть не оторвал датчики. Благо руки были пристегнуты ремнями. Рядом стоящий Пельше, надавил Кириллу на грудь, вдавливая его в кресло.

  - Назад в прошлое? В свое? - с надеждой в голосе переспросил Лучинский.

  Его сердце, часто билось. Щемящая мысль о возвращении вдруг пронзила мозг.

  - Нет туда, где вы лежали в палате, - разбил призрачные мечты Кунаев.

  Кирилл зажмурился и, вздохнув, зло ответил:

  - Вы, что специально свой тест готовили, что бы меня помучить? Откуда вы обо мне знаете?

  - А, вот вопросы задаю я! - радостно ответил Кунаев, хлопнув крышкой ноутбука.

  Этим жестом он дало понять, что проверка окончена. Он махнул своему напарнику:

  - Отстегните его.

  Кирилла освободили. Он, медленно встал с кресла и, вздохнув, подошел к столу, за которым сидел Кунаев. Тот недовольно махнул рукой:

  - Извините! Присядьте пока, вон там, в углу.

  Кирилл пожал плечами. В этот момент в комнату вошел Бродский и натужным голосом, как-то угрожающе спросил:

  - Ну, что все готово? Прошел тест? А то, меня группа протокола уже замучила! Я должен прямо сейчас им сообщить, включать или нет нашу встречу в календарь дня?

  Кунаев пожал плечами и протянул Бродскому какой-то листок. Это было что-то наподобие перфокарты кардиограммы. Какая-то длинная, свернутая в рулон бумага, с графиком.

  Бродский покосился на эти замысловатые линии и раздраженно спросил:

  - Ты, что мне тут, тычешь своей абракадаброй? Я же не хрена в ней не понимаю! Давай официальное свое заключение!

  Кунаев обиделся, он выхватил у Бродского бумагу, раздраженно прошипел:

  - Да порядок! Включай своего клиента, в протокол дня! Все в норме! - он отвернулся, как недовольная опозданием на свидание девушка и, капризным тоном добавил. - А, диаграммы шифровать уже давно, научиться надо. Вам курсы проводят. А то, вот, наплету я тебе, что захочу, а ты на слово поверишь, а потом че-пэ!

  Бродский скорчил противную гримасу и угрожающе зарычал: