Ленинград действует. Книга 3

При немцах — исключительные жестокости к пленным. Оборванные, истощенные, работали на шоссе и на лесозаготовках. Если кто ослабнет, упадет, немцы ранят его и закапывают живьем. Часто нарочно ранят, чтоб закопать…

Завтра рано утром, любым способом выберусь отсюда и — дальше, к Пскову!..

Глава семнадцатая По следам отступающего врага

В обстановке стремительного наступления — Дорога на Псков — Плюсса, Порховщина, Псковщина — В неприкосновенной деревне

(На пути от Луги к Пскову. 67-я армия. 29 февраля — 7 марта 1944 г.)

В обстановке стремительного наступления

После выхода войск Ленинградского фронта к реке Нарве (2–3 февраля), после освобождения нами восточного побережья Чудского озера и — 12 февраля — Луги немецкому командованию стало ясно, что вся группа армий «Норд» на остающейся в ее руках территории Ленинградской области оказалась под угрозой окружения, так как наступающий одновременно с востока наш 2-й Прибалтийский фронт уже подошел вплотную к Старой Руссе, к Холму и, освободив Великие Луки, взял 29 января Новосокольники.

Гитлер вынужден был дать войскам группы «Норд» (18-й и 16-й армиям) приказ: немедленно отступить к Пскову и к укрепленному району восточнее реки Великой. Боясь лесов, где повсюду был партизанский край, ведя ожесточенные бои с партизанами вдоль дорог, гитлеровцы с насиженных мест бежали, преследуемые Красной Армией, двинувшейся повсеместно с 18–22 февраля в новое наступление. К 1–3 марта это новое наступление было по приказу ставки на главных направлениях приостановлено, так как наши коммуникации опять растянулись почти на две сотни километров, не хватало боеприпасов и нужно было подтянуть подкрепления. Гитлеровским войскам перед тем удалось закрепиться на новых рубежах — на внешних обводах перед Псковом и дальше на юг — восточнее реки Великой, к Новоржеву и далее — к Белоруссии.

Вот в этот период беспорядочного немецкого отступления гитлеровцы, оставляя за собой мертвую «зону пустыни», не считаясь ни с какими законами войны, принципами морали, человеческими чувствами, осатанев, бандитствуя с особенным изуверством, зверски истребляли, сжигали живьем женщин и детей в уничтожаемых ими населенных пунктах, расстреливали и мирное население, и — тысячами — заключенных в концентрационные лагеря военнопленных, и всех тех угоняемых в немецкое рабство людей, которых не успевали отправить дальше — в Германию…

В этот период я с частями стремительно преследующей врага 67-й армии находился в пути от Луги к реке Великой и к Пскову.