Ленинград действует. Книга 3

Считаю долгом перечислить имена семерых героев, сумевших спасти свой пароход и его пассажиров. Это были: второй помощник капитана Л. Н. Загорулько (капитан был выброшен взрывной волной с мостика в море), старший механик В. А. Фурса, боцман Николай Гайнутдинов, машинист I класса Николай Шишин, машинист I класса Л. А. Слепнер, кочегар I класса Андрей Шумило и «дядя Петя» — повар Монахов, единственный из экипажа корабля, плававший на нем со дня поднятия флага в Сен-Назере[59].

Конечно, много героев нашлось и среди воинов армии: полковой комиссар Лазученков, батальонный комиссар Гош, майор Рыженко, полковник Потемкин, капитан Горохов, политрук Блохин, пограничники под командованием майора Авдеенко, старшина 1-й статьи Абрамов и многие другие. Среди стойко выдержавших испытание на гибнувшем корабле пассажиров был и писатель Александр Зонин…

Пароход «Казахстан» оказался единственным уцелевшим в этом трагическом походе торговым кораблем, превращенным в военный транспорт. Все остальные погибли. Только боевые корабли Балтфлота понесли сравнительно небольшие потери…

На долгий период блокады «Казахстан» остался в Ленинграде.

3 сентября 1943 года на этот, превращенный огнем и бомбежками в страшный скелет, пароход явились несколько моряков из той уцелевшей семерки. Они решили, чего бы это ни стоило им, восстановить пароход.

Как черные обгоревшие обломки костей гигантского трупа, перед ними громоздились груды извитого огненным жаром, бесформенного железного лома.

Трудно было даже проникнуть внутрь этого безобразного хаотического сплетения. Только корпус корабля оставался целым, вся надпалубная часть его была разрушена. Невозможно было поверить, что те два-три десятка людей, которых удалось собрать старым «казахстанцам», — неопытных, никогда не бравшихся за подобные дела, могут хоть что-либо изменить в этом хаосе разрушения. Никаких чертежей, планов, схем не было. Блокада продолжалась, неоткуда было взять конструкторов, негде было найти те сложнейшие металлорежущие станки, без каких казалось немыслимым начинать дело. Любой завод предпочел бы отправить всю эту исполинскую груду перекрученного металла в плавильные печи, заявив, что проще построить новое судно.

Но моряки «Казахстана» от своей фантастической мечты не отказались. Они почти все делали вручную, без чертежей, на глазок. Немцы следили за их работой в стереотрубы, обстреливали «Казахстан» артиллерией, разбили снарядом трубу, осыпали корпус и палубу восстанавливаемого парохода осколками рвавшихся вокруг снарядов.

Вопреки всему, хотя на корабле зараз больше пятидесяти человек не работало, «Казахстан» был полностью восстановлен через восемь месяцев титанического труда. В мае 1944 года, дав первые обороты огромного четырехлопастного винта, вскружив рыжую балтийскую воду, пароход «Казахстан» встал у пирса, и его капитан Беклемишев доложил неожиданно поднявшемуся по трапу на палубу наркому морского флота, что, вступив в строй действующих единиц Балтийского торгового флота, «Казахстан» готов выйти в рейс для выполнения любого боевого задания. Повар Монахов угостил всех отличным по блокадным возможностям обедом!

Нет, прежней роскоши в отделке корабля уже нет. Но все сделано отлично, напрочно, так, чтобы ничем не оконфузить себя в любом, хотя бы океанском, рейсе.

Единственно на что в простоте душевной пожаловался мне капитан Владимир Михайлович Беклемишев: «Линолеум, черт бы его побрал, застилающий полы коридоров и кают, немножко бугрится! Не учли, расстилая его зимой, расширение, вызываемое летней температурой! Придется еще с ним повозиться!..

Первый рейс команда корабля хочет совершить в Таллин, в тот самый Таллин, который на днях, вот-вот будет освобожден!

Не сомневаюсь: сверкающий огнями, чистенький и нарядный, «Казахстан» когда-нибудь придет и в Сен-Назер, и там все будут глядеть на него, как на чудо, потому что такой, каков он сейчас, он и есть чудо, сотворенное ленинградцами!

Уезжаю из Ленинграда

31 августа