Ленинград. Дневники военных лет. Книга 2

Вернувшиеся из эвакуации (с Урала) рассказывают: «Жизнь стала трудная, масло 1500 рублей кило, люди продают последние тряпки, вещи… Каждый думает о своих делах, о желудке». Наблюдение поверхностное, нечестное. Народ много работает; дал более семи миллиардов добровольных пожертвований; претерпел столько горя! Даст еще по займу миллиардов десять. Вынесет еще лето 1943 года и, видимо, новую военную зиму…

8 апреля 1943 года.

Солнечно… В саду убирают мусор. Скоро будем копать огород.

Утреннее радио. 8-я английская армия в 4. 30 утра 6 апреля внезапно штурмовала позиции Роммеля, открыв огонь из пятиста орудий. Немцы опрокинуты. Англичане соединились с 5-й американской армией и с французским корпусом. Преследуют Роммеля. (Как будто африканская война идет к концу.)

…Работаю над пьесой… Днем с удивительным подъемом и трезвым композиционным расчетом сделал, по сути, третий акт. Счастлив.

Близко обстрел. Вероятно, у устья Невы, — методический.

9 апреля 1943 года.

Уже три года, как Дания и Норвегия оккупированы немцами…

Английские массированные воздушные налеты на Рур и Берлин.

Из немецких откликов: «К чему нам пространство, если мы не можем защитить Берлин?»

В газетах прочел всю речь Бёрли. Он выражает уверенность в победе СССР и говорит о целесообразности самого тесного сотрудничества между США и СССР…

…Бёрли сделал интересное заявление: «Из сообщений, которыми мы располагаем, нам известно, что нацисты и японская военщина уже потеряли веру в свою способность одержать военную победу. Однако они надеются избежать суровой кары, которая их ожидает, — путем раскола свободолюбивых стран и достижения таким образом компромиссного мира».

…Бёрли говорит: «По нашему мнению, Советская Россия не станет жертвой какого-либо стремления захватить большие дополнительные территории к своему уже огромному государству. То, к чему Советская Россия будет стремиться и к чему она должна хотеть стремиться, — это сохранность и безопасность для своей собственной страны, которая на протяжении двадцати пяти лет дважды подвергалась вторжению варваров, что приводило к исключительно кровавым последствиям».

Эта часть речи Бёрли — ответ на наши требования или пока прощупывание их? Или предложения?

10 апреля 1943 года.

Привезли из Публичной библиотеки книги о Германии.

Сегодня читал «Хорошо!» Маяковского, — выступлю на вечере, посвященном Маяковскому^[69], в Городском лектории.

Военно-морская цензура в Москве пока тянет с моим «Кронштадтом». Трудная судьба и у этой вещи…

В 5 часов пошел на вечер Маяковского. Трамваи стоят или тащатся со скоростью старушки с охапкой хвороста. Холодноватый солнечный день. Пешеходы, каждый третий, — военные. Все время отдаешь честь. Смешновато козыряют девушки… По дороге зашел за С. К.

Обдумал речь о Маяковском. Взял тему: «Поэт среди двух эпох». В этом его суть, в этом его творчество и трагедия… Какие-то корни его — в старом; вся душа, сердце — рвались к новизне, к беспредельной любви к человечеству… Кругом и враги, и непонимающие. Искусанный, израненный, он шел «сквозь револьверный лай»^[70]. Он шел упорно — двадцать лет! Усталость. А отклика на безмерность его требований долго не было. Он пал… Его поэзия живет, борется…

Наш домик отметил дату Маяковского — выступили на вечере почти все (Азаров, Ольга Константиновна).

11 апреля 1943 года.

В 3. 30 дня пошли с Азаровым в дом отдыха к С. К. Забавный вестибюль. Комичный культработник орет по телефону, что меняет билеты: «Вместо оперетки даю «Пиковую даму». Да опера — это же лучше!»

Вялый часовой, девчушка-рассыльный.

Забрали С. К. и поехали смотреть «Жди меня» К. Симонова в Ленинградский драматический театр…

По городу — патрули, всюду проверка документов. Северный холодный ветер… Трамваи стоят — нет тока.

…Получил большое письмо от Таирова и Коонен… Таиров тяжело болен, лежит, но упорно работает, как может… Без волненья, глубокого, я не мог читать это письмо, — в нем неугасимый порыв к искусству, к новому, к победе. Тридцать лет он отдал своему театру!

У нас нет света… К 10 вечера — воздушная тревога.

Плохо спится — мысли о Москве, о будущем.

12 апреля 1943 года.

На фронтах — без перемен.

Написал статью для партизанской газеты: «Слушай, русский человек!» Обзор немецких деяний в Ленинградской области, ряд острых фактов (памфлетно) и призыв к весенне-летней активной борьбе.

Был на заводе имени Макса Тельца… Тепло встретили — ведь мы старые друзья и соседи.

Нацисты уже перешли к пассивным формулам: «Русским не удалось» и т. п. Вместо воплей о «завоевании мира» говорят только о «мщении за Сталинград»…

Из новостей. В Тунисе армии Арнима и отступающего Роммеля все-таки соединились…

13 апреля 1943 года.

С утра солнечно, прохладно…

Пишу для «КБФ» статью о русском национальном чувстве. Статья мажорная, светлая… Подъемно.