Ленинград – Иерусалим с долгой пересадкой

Это название не было случайным. Оно имело под собой основание. Несколько раз я мысленно представлял себе весь ход событий, начиная с момента приобретения нескольких десятков билетов на Мурманск. (Вариант с полетом на Готланд отпадал, так как те 20-30 минут, которые надо было лететь над Балтийским морем, были очень рискованны). Сразу же возникала проблема, не покажется ли подозрительным, что все пассажиры самолета – евреи. На это могут обратить внимание еще на земле. Трудно было также скрыть то, что многие знакомы между собой (не все участники операции собирались ставить членов своих семей в известность об обстоятельствах полета). В случае, если на пути в Мурманск захвату самолета что-нибудь помешает, надо будет брать всем билеты назад (опять на один самолет) и попытаться осуществить операцию на обратном пути. Возникала проблема гостиницы и тэ дэ и тэ пэ. Я смог придумать только одно объяснение: свадьба. Этого будет достаточно для любопытных. В случае же намеренной слежки нам не поможет ничто. «Женихом» должен был быть Миша Коренблит, «невестой» – Полина Юдборовская. Полина училась в ульпане, печатала на машинке для организации, была пылкой сионисткой. Кроме того, она была не замужем, а он – неженат, оба были хорошо знакомы между собой. И почему бы им действительно не жениться?.. Миша Коренблит был активным холостяком и у него были знакомые девушки среди стюардесс Ленинградского аэропорта. Его следующий контрольный полет должен был быть по «свадебной» трассе в Мурманск, желательно в качестве блатного пассажира в служебном купе своей знакомой. В Мурманске Мише предстояло подать заявление в ЗАГС на регистрацию брака и провести переговоры о заказе зала в какой-нибудь столовой под свадьбу. Все это впоследствии могло бы стать скромненьким алиби. Предстояло, правда, как-то объяснить, почему все участники и гости свадьбы – ленинградцы, а сама свадьба в Мурманске.

Но это не понадобилось…

Свадьба между Мишей и Полиной все же состоится, – не в кавычках и не в Мурманске. После ареста своего «жениха» в обстановке всеобщей подавленности и антисионистского бума Полина решила бросить вызов властям, продемонстрировав солидарность с Мишей и со всеми нами. Свадьба без кавычек произойдет в следственной тюрьме КГБ. Наши «свадебные» «жених» и «невеста» будут записаны мужем и женой. Эта свадьба продолжится несколько минут, после чего молодому мужу прикажут взять руки назад и отведут "домой", в камеру на пятом этаже тюрьмы.

И это будет не единственная тюремная свадьба. Виктор Богуславский тоже получит разрешение и зарегистрирует свой брак в тюрьме. А самой первой будет свадьба Марка Дымшица. И его избранницей снова будет та, которую он уже выбрал однажды, двадцать два года тому назад. Он снова женится на Але после годичного развода.

***

«Свадьба» приближалась. Был «жених», была «невеста», были «гости». Не было даты. На очередной нашей встрече Марк потребовал назначения срока. Мы назначили срок – 2 мая. Эта дата казалась оптимальной. Оставалось полтора месяца: достаточно много, чтобы завершить подготовку и достаточно мало, чтобы не согнуться от длительного психического стресса. Кроме того, участникам будет легче собраться в нерабочие дни майских праздников и вернуться на работу, если возможности для «свадьбы» не представится. Дополнительным плюсом, с нашей точки зрения, могло быть праздничное настроение в ПВО. Можно было ожидать, что не все операторы радаров будут бдительными и не все офицеры трезвыми и способными принимать быстрые решения. А нам нужно было всего 5-10 минут лету, чтобы оказаться над Финляндией. И тогда

«прощай, немытая Россия,
страна рабов, страна господ,
и вы, мундиры голубые,
и ты, послушный им народ».

Марк был прав. Отныне конечная дата придала подготовке необходимую целеустремленность. Миша Коренблит должен был лететь в Ригу, сообщить подробности Эдику Кузнецову и вызвать его в Ленинград. Затем – лететь в Мурманск.

Придет время и советская пресса громко запричитает о сионистских убийцах, «вооруженных пистолетами, топорами, ножами, веревками», главной целью которых было убийство безоружных пилотов и лишь второстепенной – побег в Израиль. Между тем, не думаю, что была хотя бы одна попытка захвата самолета в мире, где бы потенциально атакующая сторона так тщательно стремилась лишить себя преимущества нападающей стороны.