Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга первая: июнь 1941 – май 1942

13 января 1942 г. в «Ленинградской правде» была опубликована беседа ее корреспондента с председателем Исполкома Ленгорсовета П. С. Попковым «О продовольственным положении Ленинграда». Это было едва ли не первое выступление в печати одного из руководителей города, и потому оно привлекло особенное внимание ленинградцев. Тем более, что в этой беседе П. С. Попков, призывая к терпению, одновременно заявил, что самые тяжелые дни для населения позади, и власти принимают все меры для улучшения продовольственного положения города. Вселив надежду в ленинградцев[574], это неоправданно оптимистическое заявление сразу же вошло в противоречие с суровой действительностью: перебои с хлебом и выдачей других продуктов продолжались. В результате многие ленинградцы расценили опубликованную беседу Попкова как «успокоительное средство» для населения[575]. Даже деликатный Г. А. Князев в своем дневнике отметил, что «невыдача продуктов в январе после широковещательной речи Попкова не содействовала его популярности»[576].

С 13 января 1942 г. была установлена новая система продажи продовольствия населению – объявлялись разовые выдачи в счет месячных норм по карточкам. В этот день «Ленинградская правда» опубликовала извещение городского отдела торговли: «Исполком Ленгорсовета депутатов трудящихся разрешил продажу с 13 января 1942 года всем группам населения по январским продовольственным карточкам в счет существующих месячных норм: а) мяса и мясопродуктов – 100 граммов, б) крупы – 200 граммов, в) муки в счет крупы – 200 граммов»[577]. Перед объявлением разовых выдач в магазин завозилось продовольствие, правда, далеко не всегда достаточное для отоваривания всех карточек, прикрепленных к магазину. Продовольственные магазины открывались в 6 час. утра и работали до 9 час. вечера. В торговых помещениях, как и во всем городе, не было топлива, электричества, воды, телефонной связи. Поэтому работать приходилось при свете коптилок. Особенно большие трудности приходилось преодолевать при доставке продовольствия в магазины, так как единственным транспортным средством были тележки и санки. При сильном морозе и пронизывающем ветре торговые работники простаивали помногу часов в ожидании разгрузки железнодорожного транспорта. В январе 1942 г. значительно выросло число нападений и грабежей продовольственных магазинов и булочных. 13 января в «Ленинградской правде» было опубликовано сообщение «В военном трибунале», в котором говорилось о приговоре к расстрелу пяти бандитов за ограбление продуктовых магазинов и о приведении приговора в исполнение. Это сообщение имело свою предысторию: месяцем ранее было подготовлено такое же сообщение для печати «В военном трибунале» в связи с хищением из вагона ящика комбижира. Ознакомившись с этим сообщением, А. А. Жданов наложил на него резолюцию: «т. Кузнецову. 1. Надо ли публиковать? 2. Надо ли по делам такого типа стрелять? М. б. давать 10 лет? Жданов». Здесь же был и ответ: «Не публиковать в печать. А. Кузнецов. 12.12.41 г.»[578]. Январская публикация о расстреле за бандитизм свидетельствовала об ужесточении борьбы с этим опасным явлением, принимавшим все более массовый характер.