Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга первая: июнь 1941 – май 1942

Инициатива принятия такого важного для блокированного Ленинграда постановления ГКО исходила от ленинградского руководства, и к моменту принятия постановления специальная комиссия определила место для строительства верфи – территория эвакуированного Сясьского целлюлозно-бумажного комбината, помещения которого позволяли разместить в первое время отдельные производства и рабочих. 10 марта 1942 г. на площадке будущей верфи побывали заместитель Председателя Совнаркома СССР А. Н. Косыгин и член Военного Совета Ленинградского фронта Н. В. Соловьев и на месте решили ряд неотложных организационных вопросов[847]. Работы по строительству верфи были действительно начаты сразу же после принятия постановления ГКО от 11 марта 1942 г. Необходимое оборудование (лесопильные рамы, механические пилы, строгальные станки) было привезено с ленинградских деревообрабатывающих заводов и с помощью прибывших ленинградских инженеров было установлено на новом месте. Из Ленинграда, а также из Великого Устюга и других верфей прибыли около 100 специалистов по строительству деревянных судов и почти 2000 мобилизованных рабочих, из которых был организован строительный батальон[848].

В марте 1942 г. началось и строительство металлических барж, которое было поручено ленинградским судостроительным заводам – Адмиралтейскому, Балтийскому и им. А. А. Жданова. Ввиду невозможности перехода барж из Ленинграда в Ладожское озеро по Неве из-за присутствия на ее левом берегу противника, было решено строить их отдельными секциями, затем перевозить их по железной дороге к озеру и здесь же на берегу собирать и сваривать. Решением Военного Совета Ленинградского фронта сборочная площадка была утверждена на западном берегу Ладожскому озера в районе бухты Гольсмана. Специалистам-кораблестроителям с самого начала стало ясно, что строить нормальные баржи с обтекаемыми обводами, требовавшими горячей обработки, в условиях блокады практически невозможно. И дело было не только в том, что это требовало большого расхода топлива, которым не располагали судостроительные заводы, но и в том, что истощенные рабочие были физически не в состоянии кувалдами подгонять разогретые до нужной температуры листы обшивки. Поэтому был взят за основу упрощенный проект металлических барж, предложенный конструктором А. К. Осмоловским[849]. Но и для реализации упрощенного проекта на заводах не хватало электроэнергии и квалифицированных специалистов. «На одном восстановили энергоустановки плавучего крана “Демаг”, на другом отремонтировали дизель – электрическую установку замерзшей в заводском ковше подводной лодки, на третьем пустили в ход аварийную дизель-динамо, тоже корабельного происхождения, – вспоминал впоследствии директор судостроительного завода им. А. А. Жданова

С. А. Боголюбов, ставший затем начальником Ладожской верфи. – И вдобавок ко всему не хватало опытных специалистов. Ведь ими чаще всего были люди пожилые, а таких блокадная жизнь обычно выводила из строя в первую очередь. Они уже не могли ходить в цех и лежали дома. И тогда еще державшиеся на ногах работники завода запрягались в саночки и тащились сначала “порожняком” на квартиру к наиболее квалифицированным рабочим, бригадирам, мастерам, возвращаясь обратно с драгоценным «грузом» в заводские стационары»[850]. Преодолевая эти трудности, коллективы ленинградских судостроительных заводов сумели в короткие сроки освоить эффективную технологию изготовления металлических барж, первая из которых была сдана за 18–20 дней[851].

К весне 1942 г. резко обострилась проблема снабжения фронта боеприпасами. Как отмечалось в отчете подвижной снаряжательной мастерской (ПСМ-21), в январе-феврале 1942 г. работы по сборке выстрелов не производились «из-за отсутствия всякого поступления имущества на комплектацию»[852]. Из-за бездействия большинства оборонных предприятий почти полностью прекратилось производство корпусов артиллерийских снарядов, в которых так нуждался фронт. Начальник артиллерии Ленинградского фронта Г. Ф. Одинцов обратился напрямую к ленинградскому руководству с просьбой изготовить в марте 1942 г. 40 тыс. корпусов наиболее дефицитных снарядов[853]. 9 марта 1942 г. в Смольном под председательством А. А. Кузнецова состоялось заседание бюро Ленинградского горкома партии, на которое были приглашены секретари райкомов партии, директора ведущих предприятий, энергетики. Обсуждался только один вопрос – о возрождении производства боеприпасов и вооружения, в первую очередь свернутого до минимума производства артиллерийских снарядов и мин. В результате обсуждения было принято постановление о возобновлении производства снарядов и мин на девяти ленинградских заводах литейно-механического профиля: имени Карла Маркса, имени И. И.Лепсе, «Вперед», «Вулкан», «Красная вагранка» и др. Как подчеркивалось в этом постановлении, приступить к выполнению фронтового задания было необходимо буквально на следующий день[854].