Ленинградец

– Мой фюрер… – Заметно побледневший Канарис пытался судорожно оправдаться, ведь по всему получалось, что почти вся добытая его службой информация оказалась ложной. – Хочу напомнить рейхсмаршалу, что данные по русским аэродромам мы получали от ЕГО авиаразведчиков.

– Адмирал! – возразил ему Геринг. – Вы думаете, что мальчики с десяти километров способны отличить муляж от настоящего самолета? Да, они сфотографировали советские аэродромы, а вот провести проверку полученных данных аэроразведки должны были ваши люди.

– Канарис, а русские танки должны были разведывать люди Гудериана и Гота? Что вы вообще делаете в своем управлении? Почему все ваши данные по русским не соответствуют действительности? Как мои доблестные генералы могут воевать, если все данные по противнику оказываются фикцией?! Рейнхард, мальчик мой, – обратился Гитлер к присутствующему на совещании Гейдриху. – Проверь, пожалуйста, весь Абвер, разберись, что там творится и почему от него идет сплошная дезинформация, из-за которой мы несем на фронте такие катастрофические потери. А вы, Канарис, отстраняетесь от службы и до окончания проверки вашей службы будете под домашним арестом.

– Но, мой фюрер…

– Я все сказал! Или, может, вас лучше арестовать прямо сейчас?

Канарис замолк, схватившись за сердце. Взял протянутый ему адъютантом Гитлера стакан воды и, стуча зубами, выпил. После чего молча стоял до самого конца совещания.

– Кейтель, а что скажете вы?

– Мой фюрер, – заговорил Кейтель. – Думаю, у нас только два варианта: или постараться заключить со Сталиным мир, или временно перейти к обороне. До тех пор, пока наша промышленность не начнет выпускать новые танки и противотанковые орудия, способные на равных бороться с новыми русскими танками.

– О мире не может идти и речи!

– Значит, остается временно перейти к обороне, пока наша армия не получит действенный инструмент для борьбы с русскими танками. Также в этом случае стоит подумать о месте следующего удара, и, скорее всего, это должна быть Прибалтика. Если группа армий «Центр» практически ни на сколько не продвинулась, в отличие от группы армий «Юг», которая лишь ненамного ее обогнала, то группа армий «Север» действует более успешно. За это время они смогли занять почти всю Прибалтику и продвинулись дальше всех.

По моему мнению, если мы и дальше продолжим ломиться на русские укрепрайоны, то только понапрасну потеряем наших солдат, которые еще пригодятся Германии. Также стоит провести кампанию среди населения европейских стран с призывом священной борьбы с большевиками. Зачем терять наших солдат, если есть это отребье, которое совершенно не жалко скормить русским.

– Хорошо, мы подумаем об этом.

Глава 21

Мы с Варей шли из кинотеатра после просмотра последней кинохроники, как раз про Ровенское сражение. Народу было в зале – яблоку некуда упасть. Я хотел посмотреть, как вели себя мои танки в прошедшем сражении, так как сам уехал из Киева раньше. Показ прошел на ура; во время самых зрелищных моментов, когда наши танкисты расстреливали немецкие танки, народ от избытка чувств вовсю орал и кричал «ура».

Варе, судя по всему, тоже понравилось, а когда мы вышли из кинотеатра, она спросила:

– Олежка, это все сделал ты? Все эти танки?

– Нет, любимая, не все, я просто не смог бы физически за столь короткое время все разработать. Но большая часть всей этой техники делалась под моим общим контролем и по моим указаниям. Я просто дал разработчикам четкие инструкции, что и как они должны сделать. Вот представь себе, одно дело, когда их вызывают к начальству и говорят: не знаю как, но чтобы сделали хороший танк. И при этом никаких уточнений, просто хороший, а это понятие растяжимое. Другое дело, когда их вызывают и говорят: сделаете танк с такими характеристиками. Вот и я давал им конкретные задания со своими набросками, чтобы им не приходилось думать, с чего начать и как делать.

– Олег, я тебя люблю! – И Варя впилась в меня долгим поцелуем.

Месяц спустя. Белый дом, Вашингтон

Президент САСШ Теодор Рузвельт вместе со своим помощником и советником Гарри Гопкинсом смотрел русскую кинохронику, которую ему доставили из России. На кадрах шло грандиозное танковое сражение, он и представить себе не мог, что можно сосредоточить в одном месте такое количество техники. Но главное, что его поразило, это то, с какой легкостью русские расстреливали танки противника, а когда они сами перешли в наступление – их изящество и мощь.

При этом он с большим неудовольствием представил себе рядом с русскими красавцами американские М-2 и М-3, которые на их фоне выглядели сущими уродцами. Впрочем, и еще только проектируемые танки М-4 и М-6, наброски которых он видел, тоже не могли сравниться с русскими танками. Все это вызвало у него недовольство. Единственное, что его обрадовало, это американские грузовики и бронемашины на их основе, которые в большом количестве были видны на кадрах кинохроники.